Я не ангел

Сале Александра

– Здравствуйте, – отвечает приветствием мама.

– Оливия, меня зовут Константин, – присел очаровательный мужчина с серебряными глазами и шоколадными волосами зачесанными на правый бок к верху. Жирдяй свалил из кабинета. Прищурив глаза продолжаю разглядывать человека с данными бога.

Черный пиджак слегка натянут на широких плечах сужаясь на талии подчеркивает фигуру. Под ним такого же цвета рубашка и галстук. На стройных длинных ногах брюки и туфли начищенные до блеска. На запястье дорогие часы,

колец на пальцах нет, но вот проколотое ухо меня удивило. Похоже он не беден, потому как в мочке поблескивает бриллиант внушительной стоимостью.

– Оливия?

– Что? – Поворачиваюсь к маме.

– К тебе обращаются, а ты где-то в облаках витаешь.

– Да я услышала ваше имя, мне его повторить нужно?

– Я задал вопрос.

– Отлично, нц, задайте его ещё раз.

– Вы знаете Инессу Карвитову?

– Нет.

– Её тело нашли в прачечной вашего района.

– А, поняла.

– Вспомнили? Вы знакомы?

– Я сказала поняла, а не то, что я знакома с ней.

– Вы знаете, что произошло?

– Её убили если верить новостям по телевизору.

– Верно, а знаете как?

– Нет.

– Она была истощена, будто умирала несколько недель без воды и еды.

– Считаете, что она в прачке голодом себя морила несколько недель?

– Нет, так я не считаю. Вы последняя кто видел её.

– Поэтому меня обвиняют?

– Тебя никто не обвиняет Оливия.

– Тогда зачем я здесь?

– Девушку убили. Это могла быть и ты.

– С чего ею могла быть я?

– Считаешь целью являлась именно она?

– Я считаю? Вы серьезно? Я больше не хожу в эту прачечную даже днем, мне жутко просто зайти туда!

– Хорошо. Куда ты отправилась после того как постирала свои вещи?

– Домой. У нас камеры на каждом углу, не верю, что вы не смотрели записи, – усмехнувшись, откидываюсь на спинку стула.

– Конечно смотрели.

– Тогда к чему…

– Я обязан задать тебе все эти вопросы, – перебил красавчик.

– Ну так я ответила на них?

– Это не всё.

– У нас дети одни дома остались, – встряла тихонечко мама.

– Когда придет адвокат?

– Он не придет, – ответила на мой вопрос она.

– Но ты же сказала, что он едет, разве нет?

– Теперь нет.

– Вы можете ехать домой.

– Серьезно!? – Вскакиваю на ноги.

– Не ты.

– Но как я оставлю Оливию одну?

– Она подозреваемая, но доказательств прямых нет, поэтому пока мы с ней просто беседуем.

– И сколько времени вы будете с ней беседовать?

– Больше шести часов мы не имеем право задерживать её.

– Это если не найдете доказательств, – констатирую факт.

– Верно.

– На самом деле думаете, что это сделала я?

– Я никогда не следую инстинктам или догадкам. Только конкретным и неопровержимым доказательствам.

– Езжай мам, если, что-то случится дома, то ты себя винить будешь, а со мной будет всё хорошо.

– Оливия?

–

Обещаю, мам, – провожаю её взглядом.

– Итак.

– Я больше ничего не скажу.

– Что? – Уставился на меня Константин.

– Давайте бесплатного адвоката, который мне положен, тогда продолжим разговор, – закидываю ногу на ногу нагло глядя в глаза мужчины.

– Это при матери ты такая послушная была?

– Я не послушная, вы ошибаетесь и при ней тоже.

– О чём ты?

– Долго будете делать вид, что не узнали меня?

– В смысле, мы встречались раньше?

– Пх, да господи весь город в курсе, а вы нет? С неба упали?

– Что ты несешь?

– Всем плевать кто сделал это на самом деле.

– Почему ты так считаешь?

– Куда ушел тот жирдяй?

– Жирдяй?

– Ага, этот кит, который пол года назад вел моё дело. Там сидит, за стеклом? – Выставляю средний палец направив на зеркало.

– Амьенская?

– Ну раньше была такой. Дошло наконец? Ну всё, можете дальше не искать никого, как и тогда обвините меня в преступлении.

– Какая связь?

– Меня спрашиваете? Пхах, так вы и расскажите какая, мне тоже интересно послушать.

– Я хочу найти реального преступника, поэтому прекрати это делать, – перевернул он страничку каких-то бумаг на столе.

– Что это? – Донимаю человека.

– Это не шутки, в эту минуту настоящий преступник может совершает новое убийство, а ты не хочешь сотрудничать.

– Так вы меня не подозреваете в этом?

– Я не вёл твоё дело пол года назад, но читал материалы.

– Ваш вердикт?

– Никаких весомых улик не было, поэтому твоя вина не доказана.

– Ну а если найдутся, поверите, что это сделала я?

– Что можно было сделать, чтобы автобус взорвался?

– Ну бомбу приволочь, вам ли не знать?

– Не было на месте катастрофы ничего найдено, с собой бы ты тоже ничего не унесла.

– Так и почему обвинили меня?

– Потому что осталась одна в живых? – Не уверено спросил он.

– Это грех получается, что все мертвы, а я нет. Как это получилось?

– Хотелось бы услышать это от тебя.

– Я не знаю, ясно? Я спала в этот дерьмовый момент, а проснулась уже на носилках. И знаете, что мне сказал врач? «Только ты знаешь правду», а я не знаю эту правду и не хочу знать, потому что увидь я как мои одноклассники разлетались по горящему автобусу, как им отрывало руки и ноги, как они кричали, я бы слетела с катушек! Мне итак снятся сны как они корчатся обожженные от боли, а знаете какого это просыпаться в поту от таких кошмаров? Но оказалось страшнее было дальше, родственники погибших детей обвинили во всём меня. В школе меня начали оскорблять и называть убийцей, те у кого были братья и сестры решили наказать меня самостоятельно, поджидая после уроков, меня кидали в мусорные баки закрывая крышки, обливали всяким дерьмом, но чаще просто пинали налетая небольшими группами.