Я не боюсь

Коулл Вергилия

— Что это? — удивилась я, принимая подарок. Увидев название на упаковке, чуть не запрыгала от радости: — Мои любимые конфеты!

— Ты же сладкоежка, — заметил Хью, и мне показалось, что в его голосе прозвучали нежные нотки.

— Сюрприз за сюрпризом! Сначала ты неожиданно соглашаешься составить мне компанию, хотя всегда говорил, что ненавидишь шопинг. А теперь конфеты! — я обняла его.

Хью снова нахмурился.

— Знаешь… мне не хотелось бы, чтобы ты какое-то время куда бы то ни было ходила одна.

— А что случилось? — насторожилась я. — Ты поэтому был на работе?

— Не хочу тебя пугать,

Алиша. Просто пообещай, что будешь осторожна. Из университета — домой. Из дома — в университет. Даже в людных местах ни с кем не заговаривай.

— Ты говоришь совсем как мой па. Что, даже и к тебе нельзя?

Хью усмехнулся.

— Ко мне можно. Я ведь буду тебя встречать. Пойдем?

Мы взялись за руки, но, вопреки моим ожиданиям, направились не к пассажирским лифтам, а за угол, где располагались служебные. Я со страхом вжала голову в плечи, ожидая, что сейчас появится кто-нибудь из работников или, на худой конец, охранников стоянки и окликнет нас. Но вокруг стояла тишина. Стоило Хью нажать на кнопку, как двери разъехались в стороны. Внутри не было зеркальных стен, как в пассажирских лифтах, зато кабина оказалась в два раза просторнее. После душной раскаленной парковки, наполненной выхлопными газами, здесь оказалось прохладно и свежо.

— На каком этаже твои магазины? — поинтересовался Хью, поднося руку к панели с кнопками.

— На четвертом.

— Отлично, — он нажал на кнопку с цифрой четыре, и она тут же подсветилась красным. — У нас уйма времени.

Хью прижал меня к себе. Я вцепилась в его рубашку, чтобы не упасть. Никогда ни один мужчина не действовал на меня так, как он. Оказалось, что служебный лифт поднимается медленнее пассажирского: цифра ноль на небольшом табло не спешила меняться на единицу. Губы Хью скользнули от моего подбородка к шее.

— Обожаю твой запах, — прошептал он.

— Подожди! — я завертела головой, осматриваясь, — тут же где-то камеры.

— В служебных лифтах не ставят камеры, Алиша.

От его поцелуев по телу разлилась слабость. Ох, что бы на это сказала ма! Эта мысль слегка отрезвила. Одно дело — когда мы остаемся один на один у Хью дома, и другое дело — заниматься чем-то подобным в общественном месте.

— А если кто-то войдет? — заволновалась я.

— Не волнуйся, никто не войдет.

В этот же момент лифт тихонько тренькнул и остановился. Двери начали отъезжать, и я как ошпаренная отскочила от Хью к противоположной стенке. Невысокая седая женщина в форме уборщицы вкатила тележку с тряпками, щетками и флаконами и окинула нас неодобрительным взглядом, но ничего не сказала. Она нажала на кнопку с цифрой три. Я посмотрела на Хью — он еле сдерживал улыбку. Похоже, ситуация его забавляла. Я же готова была от стыда сквозь землю провалиться. Следующие два этажа мы преодолели в молчании. Наконец, женщина вышла.

— Никто не войдет?! — накинулась я на Хью, как только двери за ней закрылись. — Никто не войдет?!

Он со смехом увернулся от удара и снова поцеловал меня.

— Поедем потом ко мне?

— Посмотрим, еще не решила, — соврала я.

Лифт остановился, и мы вышли. Торговая галерея с магазинами одежды, обуви, аксессуаров, нижнего белья и парфюмерии образовывала круг. Обычно, чтобы обойти все, мне требовалось не меньше двух часов. А если я никуда не торопилась, то и больше.

— Итак,

в какой из магазинов тебе нужно? — деловито поинтересовался Хью.

— Не знаю, — пожала я плечами. — Во все.

— Во все?!

— Ну, чтобы купить вещь, мне нужно в нее влюбиться. А чтобы влюбиться — нужно ее увидеть. А чтобы увидеть…

— Эй, ладно, я понял! — он указал на ближайшую витрину. — Начнем оттуда?

Платье, выставленное на манекене, показалось мне слишком вычурным, но стоило зайти и оценить остальную коллекцию. Я устремилась в магазин, не подозревая, что меня поджидает еще один сюрприз. Внутри, на белом кожаном диванчике, обложившись модными журналами, сидели близняшки Макклейн. Услышав шаги, они как по команде повернули головы и оценивающим взглядом окинули меня. Затем посмотрели на Хью, и на лицах тут же появилось выражение высокомерия. Я сложила руки на груди, готовая парировать каждую колкую фразу в наш адрес.

Близняшки, как всегда, натянули одинаковую одежду и сделали одинаковые прически. У меня так и чесался язык сказать, что "конский хвост" не подходит к такому типу лица. Но обмен любезностями не состоялся. Келли отвернулась, вытянула шею, рассматривая что-то в глубине зала, толкнула сестру в бок и что-то зашептала ей на ухо. Они обе захихикали.

— Привет, что это вы тут делаете? — спросила я, не понимая, что происходит.

— Выгуливаем сумасшедшую сестренку, — ответила Мина, и они с сестрой снова захихикали. — Представляешь, она совершенно не разбирается в одежде! Садись, тоже посмотришь, какое пугало получится.

Теперь и я увидела в дальнем углу худощавую фигуру в джинсах и футболке. Точно. Я же видела газетную заметку. Что и говорить, а моей спасительнице с родней не повезло. Это был верх жестокости — так глумиться над родной сестрой. Мы с братцем частенько ссорились, а в детстве дело доходило и до драки, но оба понимали, что в трудную минуту стояли бы друг за друга горой. И уж конечно я никогда не позволила бы Киту рыться в вещах из прошлогодней коллекции. Мне стало обидно за Дженни. Даже сумасшедший человек имеет право одеваться красиво.

— Мина, а что это у тебя за поясок? — пропела я. — Я, кажется, видела такой на блошином рынке. Неужели ты стала ходить по распродажам?

Та покраснела, но ее бойкая на язык сестра тут же огрызнулась.

— А с каких это пор ты сама ходишь по распродажам, Алиша, раз узнаешь поясок?

— Относила вещи, чтобы раздать как благотворительность, — равнодушно ответила я. — А вот твоя кофточка, Келли, мне знакома. Скажу по секрету, но мне кажется… — я приложила ладонь ко рту, как будто и впрямь собираясь открыть страшную тайну, и произнесла очень громким шепотом, — … это моя кофточка.

Келли покрылась пятнами. Оскорбление было страшным. Носить вещи с чужого плеча — это похуже, чем выбирать в магазине одежду, вышедшую из моды. Восстановив таким образом кармическую справедливость, как сказала бы ма, я круто развернулась на каблуках и пошла к Дженни.

— Какая муха тебя укусила, малыш? — пробормотал Хью, еле поспевая за мной.

Я хотела ответить, но Дженни уже повернулась, и наши взгляды встретились. В одной руке она держала платье старушачьего фасона, хотя цвет морской волны очень хорошо подошел бы к ее глазам. В другой — какую-то тряпку в мелкий горох. Вид у нее был расстроенный.