Я не боюсь
Шрифт:
— Ох, Джен, — прошептал он, запустив пальцы мне в волосы.
Я вцепилась в его плечи, чувствуя, как Кит оттягивает мою голову назад, толкает спиной на прохладную столешницу, опускается сверху. Расстегивает джинсы…
— Дженни! Ты тут?
Я не сразу сообразила, чей голос меня зовет, и только когда Кит вдруг прорычал имя сестры и грохнул кулаком по столу, поняла, что не ослышалась. Я взглянула ему в лицо: Кит покраснел от злости. Из-за его плеча удалось рассмотреть стоявшую в дверях такую же красную, как рак, Алишу. Туман желания тут же рассеялся.
— Простите, — жалобно простонала она, отводя глаза, —
Глава 26. Дженни
Мы все собрались в кабинете. Кит — мрачнее тучи — присел на край стола и сложил руки на груди. Он злился, и скрывать это у него получалось плохо. Алиша, очень бледная и напуганная, прижималась спиной к стене напротив клетки. Ее губы слегка дрожали, а с лица не сходило виноватое выражение. Хью остался у двери, по-прежнему не вынимая рук из карманов. Он некоторое время разглядывал разбросанные на полу письменные принадлежности, статуэтку в виде кошки, несколько книг — все то, что Кит в порыве страсти смахнул с моего стола немногим ранее. Потом взгляд Хью скользнул на меня, задержался на мгновение, переместился на Кита и снова — на меня. Его лицо оставалось спокойным, но досаду и негодование трудно было не почувствовать. Он догадался, что произошло между мной и братом Алиши до того, как она нас прервала.
Я стояла посередине комнаты, ощущая себя в эпицентре их эмоций. Боль. Страх. Ревность. Злость. Обида. Стыд. Беспокойство. Сожаление. Любовь. Меня словно раздирало на части. Хотелось в равной степени закричать, расплакаться и кого-нибудь убить.
Клетка теперь не пустовала. В ней сидели двое.
— Кто-нибудь объяснит, что здесь происходит? — прочистив горло, начал один из пленников.
Я взглянула на него. Уже не молод. На висках — проседь. Набрякшие веки и мешки под глазами. Мужчина ответил мне таким же внимательным взглядом. Он не казался растерянным или напуганным в отличие от своего спутника. Тот явно едва ли достиг тридцати. Длинные русые волосы стянуты в хвост на затылке, лицо с правильными чертами, в котором, тем не менее, было что-то отталкивающее. Я обернулась к Алише.
— Это точно они? Ты уверена?
— Д-да, — кивнула она и скривилась. — Этих лиц мне никогда наверно не забыть…
— О чем вы говорите?! — воскликнул мужчина постарше. — Мы знать никого из вас не знаем. Когда эта девушка пригласила нас уединиться и немного выпить, мы лишь хотели приятно провести время.
— Да! Да! — подал голос молодой. — Она сама позвала нас! Все по доброй воле.
Действительно, чтобы не привлекать внимание посетителей клуба, пришлось заманить этих двоих хитростью. Алиша отлично справилась с ролью наживки, привела их в мой кабинет, а следом зашел Хью и втолкнул пойманных в клетку. После чего оставалось лишь щелкнуть замком. И только тогда подруга вдруг расслабилась, обмякла, прислонилась к стенке, и я почувствовала, как же на самом деле ей было страшно.
— Это точно они, — пробормотала Алиша, не поднимая глаз. — Я не ошиблась. Даже когда увидела их в зале, в толпе и при неясном освещении, уже точно знала.
— Постойте, а кто — «они»? — вмешался Хью. — Джен, я думал, это ты определяешь феромагеров, а не Алиша.
От меня не ускользнуло, как пленники дернулись при слове «феромагеры».
— Дело в том, — ответила
— Что?! — в один голос взревели Хью и Кит. — Когда?
Алиша сжалась в комок и обхватила себя руками.
— На мосту… Хью… помнишь, у меня сломалась машина? Вот тогда. Джен спасла меня.
По ее лицу потекли слезы.
— Ты мне не говорила, — Хью тут же оказался рядом и обнял ее, прижимая к себе. — Иначе бы они до сих пор не разгуливали так просто…
— Говорила! В тот день, когда познакомила тебя с Джен в магазине! Я говорила, что она спасла меня!
Мы с Хью переглянулись. Ну конечно, он тогда все пропустил мимо ушей.
— Ах, вы, сукины… — Кит сорвался с места и бросился к клетке. Я успела встать на пути, и он едва не врезался в меня, вовремя притормозив.
— Ты так ничего не добьешься, — покачала я головой, положив ладони Киту на грудь. — Поверь, я придумала для них пытку пострашнее.
Он поджал губы, все еще порываясь отомстить за сестру, но потом разжал кулаки и отошел.
Я снова посмотрела на мужчин.
— Ну что, еще немного поиграем или вы уже все вспомнили?
Оба упорно хранили молчание, разве что отошли подальше, к стене.
— Может, просто оторвем яйца этим феромагерам? — предложил Кит.
Он снова прислонился к столу и принял прежнюю позу.
— Надо снять «пальцы» и копнуть в картотеке, уверен, что найду много интересного, — подхватил Хью.
— Феромагер здесь только один, — остудила я их пыл. Ткнула пальцем в старшего, потом — в его спутника. — Второй — обычный человек.
— Но они явно вместе! — возмутился Кит. — Разве кто-то в своем уме будет разгуливать бок о бок с тем, для кого является едой?!
Я подошла ближе к прутьям, разглядывая пленников.
— Будет. Если это выгодно обеим сторонам. Феромагер входит в ментальный контакт, запугивает жертву, почти гипнотизирует ее, — я покачала головой, — страшное ощущение. Не совладаешь с собой — не вырвешься. Человек… — я усмехнулась, — ну тут все просто. Деньги и удовлетворение грязных потребностей.
— Поразительная осведомленность для какой-то девчонки, — прищурился старший, но я проигнорировала его.
— А у тебя никогда голова не побаливает? — обратилась я к тому, что помоложе. — Особенно в те дни, когда вы на мели. Не замечал, что твой приятель потихоньку пьет и тебя?
Тот затравленно покосился на своего спутника. Я развернулась к ним спиной, спрятав улыбку. Смута — то, что нужно, чтобы расколоть этот маленький коллектив двух засранцев. Кит увидел выражение моего лица и просветлел.
— Но откуда ты все это знаешь? — удивился Хью, по-прежнему прижимая к себе и поглаживая по спине всхлипывающую Алишу.
Я отошла от клетки и заняла прежнее место в центре комнаты. Потрогала еле ощутимый шрам под подбородком.
— Честно говоря, неприятно вспоминать. Просто поверь мне на слово.
…В поместье готовились к Рождеству. Это означало, что Тоби запечет поросенка в яблоках, а мистер Дружеч после этого удвоит часы тренировок, чтобы согнать с наших боков жир. Подарков, равно как и наряженной елки, не подразумевалось. Через две недели мне должно было исполниться восемнадцать. Я тосковала.