Я не дам тебе развод
Шрифт:
Спала я беспокойно, еще бы. В этом доме я вряд ли могу рассчитывать на покой.
Надев на себя простую белую тунику и свободные джинсы, я пошла на завтрак. Прятаться в своей комнате не буду. Мне надо поскорее привести мужа к желанию избавиться от меня.
Свекровь. Инна Леонидовна. Она здесь и явно мне не рада. Осмотрела себя еще раз, остановившись прямо на подходе к столовой. Впрочем, какая разница? Одежда — это не защита. Не броня. Броня — это уверенность в себе. Которую я взращивала не для того, чтобы пасовать.
—
Две пары глаз тут же в меня вонзились, разговор прекратился.
— Инна Леонидовна, вы, кажется, спрашивали, надолго ли я тут. Этот вопрос лучше задать вашему сыну. Той женщине я, конечно, сочувствую, — упомянула я Лину, при этом морщась с пренебрежением, — но ей не стоило вступать связь с женатым мужчиной.
Свекровь разинула рот, глядя на меня как на незнакомку. Такой я и была.
Ведь прошла школу выживания в семье Абрамовых.
Глава 7
Эльза
— Давид, — процедила сквозь зубы свекровь, бросая взгляд на сына после моей тирады, — это правда? Она останется тут?
Ну конечно. Вежливость мы забыли. Говорить о ком-то в его присутствии «она», в общем-то, неприлично. Но я решила не злиться на свекровь и простить ее. Она же в трауре. Бледная, в черной одежде, в черной повязке. Мне не хочется ее сильно травмировать. Но и о себе нужно думать. Я себя в обиду не дам.
— Мама, сядь, не нервничай, — со вздохом досады Абрамов подошел к матери и провел ее к креслу, где она расположилась, не переставая смотреть на сына с вопросом в глазах.
— Так что, Давид? — не выдержала она и потребовала ответа, нервно сжимая пальцы на коленях.
— Мама, — досадливо поморщился муж, — Эльза — моя жена…
— Жена! — фыркнула свекровь и обдала меня холодным взглядом. — Этот брак всегда был фарсом!
— Тем не менее она моя жена и будет жить в моем доме, это ясно? — тоном, не терпящим возражений, грубо осадил он ее.
И мне бы радоваться, что он за меня стоит горой, но грош цена такой поддержке.
Всё это ради сохранения холдинга, не более. Ничуть не ради меня.
— Мне ничего не ясно, — плаксиво пожаловалась женщина, поправляя повязку на идеально прокрашенных темных волосах, — Лина постоянно плакала, пока мы с ней разговаривали.
— Мы не будем говорить о Лине, — резко обрубил Давид, не давая матери и шанса увести разговор в этом направлении.
Она вздрогнула и прижала руки к груди, испуганно глядя на сына.
— Инна Леонидовна, — обратилась я к ней, не намереваясь становиться ее врагом. Скорее, союзницей. — Я хотела бы выразить вам соболезнования, мне очень жаль…
Свекровь снова фыркнула и отвернула от меня лицо, так выражая отношение к моим соболезнованиям. Понимаю, это пустые, официальные слова, но их надо было сказать.
— И я бы хотела попросить вас о помощи, — бросилась
— О помощи? — не поняла свекровь, а муж с интересом на меня посмотрел, изогнув бровь в удивлении.
— Да. Я хочу обновить дом и гардероб, чтобы соответствовать уровню мужа. Я долго жила за границей и совсем ничего не знаю здесь. Если бы вы мне помогли, я бы была очень благодарна.
Сказала всё это очень спокойно и стала ждать реакции.
Про прием говорить остереглась. Желание его устроить оставлю на закуску. Позлить Абрамова было нелишним, а вот устраивать прием сразу после похорон — идея так себе. Привлечь на свою сторону свекровь таким способом точно не выйдет.
— Давид, — Инна Леонидовна сначала взглянула на него, но он молчал. Тогда она вернула внимание ко мне. Злость злостью, но моя просьба ей явно польстила. — А что ты хочешь обновить?
Сделать ремонт в доме? — сдвинула она брови, не понимая цели этого мероприятия.
— Не то чтобы я критиковала интерьер, — объяснила я, — но тут мрачновато. Я отсутствовала несколько лет, но тут ничего не изменилось. Ни одной детали. И Давид не против, правда? — в ожидании поддержки посмотрела я на него.
Конечно, все понимали истинную причину ремонта — стереть следы пребывания другой женщины в этом доме. Но не сговариваясь играли спектакль до конца. Иначе разговор стал бы слишком грубым и грязным. Подружиться с любовницей мужа, видимо, входит в систему ценностей свекрови и не нарушает правил приличия, а вот обсуждать ее с законной женой — это уже за гранью морали.
— Ну… — протянула свекровь, втянув в себя узкие губы и потом выдвинув их трубочкой. — Мы можем что-то сделать и поменять, — повела она взглядом в сторону Давида в поисках одобрения.
Тот невозмутимо опустил голову, соглашаясь.
— Вы можете делать что угодно, к тому же ты немного отвлечешься. Ты безвылазно сидишь дома.
— Это не помешает, да, — тяжело вздохнула она, глаза подернулись слезами. Она и правда скорбела по мужу и, видимо, стала затворницей.
— Не хотите выпить чаю? — предложила я, чтобы разрядить ставшую гнетущей обстановку.
Свекровь оживилась, взгляд прояснился, и на губах даже появилась несмелая улыбка.
— От чая не откажусь.
— Вы идите, я отойду по делам, — коротко сообщил Абрамов, направляясь в сторону кабинета.
Я не отдавала себе отчета, что уставилась ему в спину. Смотрела, как он размашисто шагает, даже в домашней обстановке выглядя хищным и транслируя угрозу.
— Что ты задумала на самом деле, Эльза? — холодно прошипела мне в лицо свекровь.
Боже, эта женщина переместилась ко мне как по волшебству. Или я настолько потерялась в том, чтобы любоваться мужем, что она сумела застать меня врасплох? Надо прекратить на него смотреть. Это становится опасным и может стать фатальной ошибкой.