Я Не игрушка для тебя
Шрифт:
— Я стар и болен, мой мальчик. Только и осталось, из удовольствий: еда и красивые зрелища. Ну, убьешь ты меня и что? Это твою Риту не вернет!
— Зачем?! — ору на него. — Нахера ты это сделал?!
— Игра! — улыбается, как умалишенный. — А для вас испытание. Насколько сильно ты любишь свою Риту? Пойдя против Рашида, ты расторгнешь свой контракт и потеряешь ВСЕ! Останешься в одних штанах! Так что ты выбираешь, мальчик? Любовь или деньги? — от его смеха становится не по себе.
Да он реально больной! Я цепенею. Это абсолютная правда! Начни я войну против шейха — потеряю все, до нитки!
— Где
— В подвале, живой, — аккуратно ставит чашку на блюдце и складывает пухлые ручонки на животе.
— Отдай мне Серого! — опускаю кулаки на столешницу.
— Выпутывайся сам! Думаешь, я не знаю, кто такой твой майор? У тебя не будет военноначальника. Знаешь, я даже более, чем уверен, что Рита уже ведет внутреннюю партизанскую войну и от нее толку будет больше, — ухмыляется.
54
Через неделю, в моей комнате, был целый склад конфет и подарков от Рашида. Большой холодильный шкаф, цвета металлик, доверху набит мороженым. Снимала запреты один за другим: музыкальный плеер, с наушниками, планшет с электронными книгами… В очередной раз довела шейха до кипения, попросив телевизор. На прогулке искупала парочку женщин из гарема в фонтане. Не нужно знать языка, чтобы понять, что они обо мне говорили и тыкали презрительно пальцами… На кипишь и визги, прибежавшей охраны и самого Рашида, лишь пожимала плечами: ваши крокодилы — вы и спасайте!
Бабы гаремные решили, что конфликтовать со мной — себе дороже. От меня была реальная польза. Возбужденный Рашидик бежал удовлетворяться от меня к гарему или женам. Обласканная им счастливица, получала подарок и ходила с лицом "поймавшей дзен".
С каждым днем становилось сложнее. Запретный плод стал для шейха наваждением.
Я думал, сердце позабылоСпособность легкую страдать, Я говорил: тому, что было, Уж не бывать! уж не бывать! Прошли восторги, и печали, И легковерные мечты…Но вот опять затрепеталиПред мощной властью красоты.
— Читает мне стихи Пушкина, сверкая глазами.
Тяну улыбку, скулы уже болят. У него, что дел больше нет? Рашидик в отпуске? Честно говоря, устала уже от его настойчивого внимания.
Бороду он тогда сбрил и пришел за своей "наградой". Чмокнула в щеку. Это все?! — в карих глазах страдания вселенские. Был обещан поцелуй — получите, распишитесь…
— Что мне сделать, чтобы ты полюбила меня? — опять донимает.
— Может съездим куда-нибудь? Устала я сидеть взаперти, — пробую почву.
— Мои женщины не покидают стен дворца, — хмурится.
— Ну, покатаемся на верблюдах или лошадках, недалеко…, - стелю мягко. — Хочу посмотреть, какой ты наездник.
Красоваться — наше все! Встрепенулся, голубь. Перышки распустил. Вечером, как спадет жара, было велено запрягать арабских скакунов.
Мать моя, женщина! Это были просто невероятные создания! Мне вывели лошадку, которая отливала молочным перлапутром, с кудрявой гривой волос. Дали яблоко, чтобы я угостила прелестницу. Чудо звали Стелла — утренняя заря. Мягкими губами, красавица взяла угощение с моей ладони и позволила себя погладить. Забыла, как дышать, когда забралась в седло. На мне был хлопковый
Кидаю взгляд на горизонт, с заходящим солнцем. Сердце рвется именно туда. По заходу светила, определяю, где запад и восток. На Востоке — Персидский залив, на Западе — Красное море. В Персидском заливе порт и мой шанс встретить российское судно. Нужен только транспорт. Пешим ходом — верная смерть.
Поскакушки на лошади действительно развеяли. Настроение улучшилось и у Рашида. После, он закатил для гарема застолье. Были даже музыканты с народным колоритом.
— Ты хорошо влияешь на господина, — шепчет мне Влада, с набитым ртом.
Здесь сидели и три жены шейха, которые общались только между собой. Кабздец подкрался незаметно! Весело всем, вообщем, едят, улыбаются, разве что цыганей с медведями не хватает… Рашидик встал и объявил свое решение о том, что берет четвертую жену — показывая, сука, на меня. Будет через пять дней церемония, а пока жены шейха должны помочь с подготовкой.
Влада попискивала, в поздравлениях. Рашидовские супруги кидали убийственные взгляды. Все они были местные, знатного происхождения… а тут, какая-то я нарисовалась.
— Как, говоришь, здесь покойников хоронят? — спрашиваю на всякий пожарный.
55. Подарок
Пять дней! Я металась по комнате, как загнанный зверек. Став женой шейху, получить свободу практически невозможно. Повернула голову на звук открываемой двери и офигела. Из мужчин, никто не имел право заходить ко мне, кроме Рашида. Мягкой походкой, порог перешагнул молодой араб, жадно рассматривая.
— Э! Ты кто? — отпрянула от него, когда он занес руку к моим волосам.
— Красивая. Мать правду сказала, что сведешь с ума, любого. Отец даже гарем хочет распустить, никого больше не хочет, кроме тебя.
Обалдеть! Это сын Рашида? — прищурилась. Парню на вид, лет двадцать. Сходство явно прослеживается.
— Ты, что здесь забыл? — шиплю, пытаясь держать дистанцию.
— Кажется, я знаю, какой аль-хиба попросить на Рамадан.
— Чего? Какой еще хибаб? — хлопаю глазами.
Рамадан — это я помню! У мусульман великий праздник… и он, как раз в апреле.
— Свой подарок. Отец не сможет отказать старшему сыну, — гладит свой подбородок задумчиво большим пальцем.
Гм… — мысли работают в разные стороны.
— У тебя есть уже свой дворец? — "прицениваюсь" к новому женишку.
— Конечно! — горячо воскликнул юнец. — Тебе там понравится!
— Что здесь происходит?! — орет на своем Рашид, страшно вращая глазами.
Я забираюсь, с ногами, на кровать, в позе лотоса, и подперев руками подбородок, наблюдаю концерт без сурдоперевода.