Я не люблю убивать. Часть 1
Шрифт:
Где-то в углу в «слепом мороке» затаился мой оруженосец. Он ещё не воин, но он бездонная кладовая магии. И тварь не видит его, не чувствует. Эта тварь, объединив в себе магию, вампирскую силу и навыки тёмного охотника, вознамерилась сожрать моё сердце!
Я ударил первым, бросив вызов дьявольскому ассорти, собранному в мертвецком теле.
Мои руки превратились в стальные щупальца, которыми я впился в вампира, пробив его плоть под ключицами.
Вызов был брошен. Я предложил сразиться, как бьются охотники, выкачивая из соперника
Было неприятно. Было больно. Но я тоже умею терпеть — и я тоже стратег. Но в отличие от древнего Нарки, я ещё и солдат, к тому же, весьма изощрённый в военной тактике.
Зверь не ведал, что всего в паре метров от схватки сидит на полу или лежит на диване, где-то между трупами двух вамприш, мой верный соратник.
Оруженосец Игорь полон энергии. В нём столько магии, что можно разрушить половину Москвы; что говорить, про какую-то квартиру из четырёх комнат, которая, кстати говоря, превращалась в руины... И я стал качать из смеси вампира и мага энергию нежити, столько, сколько понадобится, чтобы превратить его в труху...
А теперь кто кого!
Я решил немного поиграть с ним или с ней, а скорее, с ОНО. Дарил надежду на победу. Издевался. Я даже скривил лицо в судорогах, высунув язык как собака, будто чувствовал, как из меня исходит огромная масса опыта, знаний и магической маны, перемешанной с воспоминаниями о прошлом и верой в завтра.
Тёмный охотник ликовал! На его шее заживлялись ожоги от «рогатины», ОНО даже хорошело, румянилось, как живое существо — и улыбалось алыми губками. Я пожалел её в 46-ом, потому что не люблю убивать. И в моём нежелании дарить жизнь, а не смерть — скрыта вселенская справедливость.
Я воин, а не убийца. Мой дар ЛКН — ликвидация кровососущего нетерпения! Любовь всегда побеждает зло, даже если проигран один бой, за ним десятый, двадцатый. Творец всегда на моей стороне; на стороне любви и проникновения.
Зверь наслаждался. Но он тратил энергии больше, чем вытаскивал клешнями из меня. А я старился. Моё лицо испещрялось трещинами, язвами, кровоточащими ранами, рытвинами и синело вздувшимися венами. Я будто сдавал позиции. Словно проигрывал.
Какой же ты наивный и глупый соперник, тот, кто прячется под красивой личиной вампирши!
А ещё… я непременно хотел узнать, кто же скрывается там внутри? Кто крадётся по тёмным улицам и убивает людей, убивает моих друзей. Кто подослал эту тварь сражаться со мной и вселил надежду на успех, зная, что Вершинского не одолеть. А значит, это только проверка боем. Главное сражение ещё впереди.
Но найти врага непросто, а скорее, невозможно. Его нет в этой комнате, где стоял жуткий грохот, где вихрем носились предметы, где трещал пол и рвались трубы в ванной. В этой комнате только зверь, Григорий Вершинский и мой оруженосец, который уже точно наделал в льняные
«Когда всё закончится, обучу Игорька приёмам самообороны, — размышлял я, когда у меня порвались ноздри, и фонтаном брызнула кровь точно на очаровательное личико Валентины Руа. — Научу его прятаться в «колпаке». Покажу, как метать «рогатину». И «огненные иглы» ему понравятся. Магию можно испытать уже сегодня, на Драгуше, которого сковал Эдуард в спальне. Эдуард знает своё дело и верит в меня. Мы с ним валили и ни таких демонов!»
— Ты труп! — захихикала Валентина. — Сегодня я сожру тебя!
У меня вывалился глаз. Он дёргался на нитке и зрачком косился на тварь. По всем признакам я разлагался и сыпался, как пень трухлявый. Сейчас ОНО дожмёт меня, испив до последней капли, и колючей лапой пробьёт мою грудь и выдернет сердце. Я ещё буду исходить кровавой пеной и видеть, как ОНО пожирает мой опыт весь без остатка. А потом из меня выйдут газы, я обмочусь и рухну в жёлто-красную лужу. И тварь подумает: «Пиз…ц Грише!»
Какой грандиозный план у тебя, у того, кто вселился в Валентину Руа!
Огромной поварёшкой, возможно, божественной поварёшкой я зачерпнул миллионы невидимых гранул магии. Мой оруженосец и правда, сидел на диване. Вот это выдержка! Он — король терпения и царь — ожидания! На моём лице не осталось живого места, глаз болтался на нервных окончаниях; мне больно, я осыпался и умирал, а мой верный оруженосец всё так же преданно выполнял приказ, ничего не делал и ждал!
Я черпнул ещё и ещё; пил-упивался и давил своими руками железного спрута всё сильнее, всё яростней. Я черпал из оруженосца, а ОНО высасывало жизнь из меня и тратило, тратило энергию и слабело.
Мой глаз втянулся в глазницу. Моя роговица стала ярко-бирюзовой. В такие глаза нельзя не влюбиться. Вот только рубцы, язвы и лопнувшие шрамы отпугивали нежить.
Тогда, чтобы в полной мере насладиться победой, моё лицо стало стремительно заживать. В тот миг я желал любви. Пусть ОНО полюбит меня. Я так красив, так силён! Возможно, ОНО подумает, что его спасёт ЛКН? Ага, сейчас, размечталось! Ветер тебя встретит и споёт, и спляшет, а мой богатырский агрегат в штанах вовсе не для тебя.
Но ОНО не оценило моей привлекательности. ОНО лишь оценило мою мощь и хитрость великого полководца.
Шрамы затянулись. Коросты осыпались. Язвы исчезли. Я улыбался!
— Это тебе пиз...ц, тварь! — сказал я, и сотни «огненных игл» вонзились в тело моего врага.
Я метал иглы, бил трижды рогатиной. В моём арсенале много сюрпризов и достаточно магии.
Стрелы пробивали его насквозь, пылающий рожон ранил в грудь и в голову, а я продолжал выкачивать из зверя энергию. Я даже отключился от оруженосца, но команду выйти из морока ему не давал. Я берёг молодого воина. Опасался за него. Вдруг тварь выкинет предсмертный фокус и сразит парня. Ему достаточно того, что видел сейчас. Такого никакой Голливуд не покажет.