Я не могу без тебя

Мюссо Гийом

Подобная суматоха беспокоила Мартена, поскольку его задача становилась гораздо сложнее. Смешавшись с толпой, он прикрыл глаза, чтобы собраться с мыслями. Постарался поставить себя на место Арчибальда и понять, что сейчас творится у него в голове. «Как бы я спланировал кражу, если бы был Арчибальдом?»

Весь день его мозг лихорадочно трудился, перерабатывая кучу информации, как вычислительная машина. К вечеру все перемешалось в кучу, как фрагменты пазла, прежде чем рассыпаться и встать на места в нужном порядке. «Как бы я спланировал кражу, если бы был Арчибальдом?»

Перед глазами мелькали разные

картинки: большие прозрачные двери, многочисленные входы-выходы, толпа посетителей, смена охранников по часам… «Как бы я спланировал кражу, если бы был Арчибальдом?»

И вдруг, как озарение, ответ пришел сам собой: если бы он был Арчибальдом, он никогда не стал бы красть «Ключ от рая». Потому что все слишком просто. Спектакль! Приманка!

Мартен сообразил, что он всего лишь пешка на шахматной доске и играет предназначенную ему роль. Ни «Ллойд бразерс», ни мадемуазель Хо вовсе не собирались охранять бриллиант. Все, что им нужно, – заманить Арчибальда в ловушку. Этот аукцион с сюрпризом, ажиотаж, усиленно подогреваемый прессой, все было организовано лишь для того, чтобы расставить Арчибальду силки и заставить его прыгнуть в капкан.

И бриллиант, выставленный на всеобщее обозрение, конечно же, был ненастоящий…

20–

Two lovers

Сердце досталось мне от отца, но именно вы заставили его биться.

Оноре де Бальзак

Когда Мартен приехал в Соселито, последние лучи заходящего солнца окрасили Тихий океан и небо до самого горизонта мерцающим пурпурным цветом. Он припарковался недалеко от городка плавучих домов, где жила Габриель. Странная смесь домиков на сваях, возведенных прямо на воде, среди лодок и яхт – это место в Калифорнии до сих пор является едва ли не самым диковинным и колоритным. Городок с шестидесятых годов стал одним из олицетворений культуры андеграунда, с тех пор как хиппи и прочие маргиналы вскладчину приобрели здесь в собственность кусок земли и решили возвести жилье для себя по своему вкусу. Они отремонтировали старые лодки, приспособили негодные баржи и построили жилища на воде. В настоящее время городок обуржуазился: модные архитекторы привели его в порядок, дизайнеры продумали все до мелочей, и теперь цены на жилье в этом месте взлетели до небес. На площадке для парковки шикарные «Порше», двухместные кабриолеты и модные купе давно вытеснили видавшие виды джипы и старенькие, но надежные «Фольксвагены».

Мартен шел по улочке, проложенной вдоль кромки воды: с одной стороны – разросшиеся кустарники, клумбы с пышными цветами, деревянные, покрытые лаком скамеечки, с другой – симпатичные домики на сваях, стоящие прямо на поверхности воды. У многих из них широкие застекленные окна позволяли подсмотреть личную жизнь местных жителей: вот пожилая чета, сидя в плетеных креслах и попивая аперитив, мирно беседует о мирских проблемах; вот школьник доделывает домашние уроки, склонившись над тетрадками; вот подросток, растянувшись перед телевизором на диване, лениво следит за хореографией Бритни Спирс; вот гламурная чета выясняет отношения: «Ты все никак не можешь расстаться со своей телкой? Правда?» – «Между прочим, Рита не телка». – «Ах так! Значит, ты еще с ней?»

Люди, времена,

жизнь…

Мартен узнал ее дом благодаря гидросамолету «Сессна». Он качался рядом, прикрепленный к деревянному понтону, общему для двух соседних строений. Мартен ступил на так называемое крыльцо – небольшую площадку перед входной дверью и…

– Входи! Открыто! – через окно крикнула ему Габриель.

Толкнув дверь, он оказался в гостиной и сразу был очарован: здесь было очень уютно и спокойно. Огромный букет разноцветных орхидей украшал интерьер, вечерний свет вливался в комнату через большое окно в полукруглой раме.

– Ты пришел, чтобы помириться? – спросила она.

– Ну да, в каком-то смысле.

– Ну, тогда заходи, рада тебя видеть.

Мартен протянул ей бутылку вина:

– Я хотел подарить тебе нечто оригинальное…

Габриель посмотрела на бутылку и вскрикнула:

– «Шато-Марго» шестьдесят первого года! Потрясающе! Ты с ума сошел!

– Я нашел ее в «тайных» подвалах отеля «Палас».

– Что значит «нашел»?

– Ну, украл, – уточнил он.

– Ты не лучше, чем он, как я вижу.

Мартен предпочел пропустить замечание мимо ушей и добавил:

– Кажется, это был исключительный год.

Но Габриель не позволила вовлечь себя в обсуждение этой рискованной темы.

– Я поставлю ее в погреб, а при случае верну в отель.

Мартен сделал вид, будто обиделся:

– Раз так, то я больше никогда не стану делать тебе подарки.

– А как же тебе удалось проникнуть к ним в подвалы?

– У меня есть план.

– Надеюсь, ты не оставил улик?

– Нет, конечно. Не забывай, я прошел хорошую школу…

Габриель пригласила его присесть, но он отказался и остался стоять посреди комнаты.

– Поможешь мне выбрать музыку? – Она подвела его к этажерке с дисками и аудиокассетами.

Габриель даже не взглянула на розовый айпод, лежащий сверху, а попросила Мартена поискать среди старых виниловых дисков, собранных еще ее мамой. Тот увлекся игрой, и вскоре они вместе с удовольствием перебирали коллекцию пластинок, которые когда-то покупала Валентина, комментируя альбомы легендарных исполнителей старых времен: Дженис Джоплин, «Битлс», «Пинк флойд», Дэвид Боуи, Джонни Митчелл…

Они остановились на старой записи песни Боба Дилана. Пока Мартен ставил пластинку и включал проигрыватель, Габриель заметила:

– Тебе просто повезло, что застал меня дома. Обычно в это время я еще на работе.

– Почему же ты сегодня так рано вернулась?

– Мне нужно было кое-что сделать…

– Что? – спросил он, повернувшись к ней лицом.

– А вот что, – сказала она, крепко обняв его руками.

Их дыхание перемешивается, губы ищут друг друга, руки переплетаются.

Габриель покрывает поцелуями лицо Мартена, он ласкает ей плечи.

Она снимает с него пиджак, он расстегивает ей джинсы.

Она снимает его рубашку, и та падает на пол.

Он снимает с нее свитер, целует плечи, прижимается к ее коже.

Она замечает татуировку, которой раньше не было.

Он чувствует ее запах и сравнивает его со своими воспоминаниями.

Все перепуталось в их мыслях, прошлое бесцеремонно вмешивается в настоящее. И опять возникает страх.

Страх.