Я не могу без тебя…
Шрифт:
Пальцы двигались непроизвольно вверх и вниз, Мартин с глухим стоном отстранил ее руку.
— Если ты продолжишь, я не отвечаю за последствия, — выдавил он и дрожащими руками отбросил купальник в сторону.
Вот тут, наверное, следовало смутиться, и на какое-то мгновение девушка действительно попыталась прикрыть свою наготу, но мужчина, успевший стянуть с себя джинсы, бедром раздвинул ей ноги. Элла тут же согнула колени, как бы стараясь защититься, и вздрогнула, ощутив прикосновение его пальцев.
— Тебе хорошо? — прошептал он и снова поцелуем
Как он был настойчив и бесцеремонен в своих ласках! Сладостная нега разлилась у нее от живота к ногам.
— Не надо… это… я не… — сдавленно взмолилась девушка, но слабость во всем теле не позволила договорить. Она содрогнулась.
— Успокойся, — выдохнул мужчина. — Тебе же хорошо? Ты же знаешь, как свести с ума мужчину…
Мартин, стоя на коленях, ласкал ее грудь, Элла не переставала дрожать в сладострастном предвкушении чуда. В своем отчуждении от действительности она тем не менее чувствовала, как чутко мужчина следит за ее реакцией.
Конечно, надо бы во всем признаться, пока не поздно. Вряд ли этот искушенный человек имел дело с девственницами. А может, он и так знает или хотя бы догадывается? Странность поведения должна бы хоть намекнуть на абсолютную неопытность.
Но Мартин неистовствовал в своей страсти. Теперь явно не время для запоздалых признаний. Да что говорить! Признаваться в своей неискушенности, сообщить, что до него ни один мужчина даже не мог подумать прикоснуться к ней?
— Господи, дорогая, — бормотал мужчина. — Я хотел продлить тебе удовольствие, но вряд ли смогу. Моей выдержке тоже есть предел, и он как раз наступил.
У него, искушенного, свои заботы. Мартин открыл ящик и достал маленький серебристый пакетик. Элла попыталась что-то сказать, но во рту пересохло. Мужчина предохранял ее от себя.
Ей, мол, не о чем волноваться. Да она и не волновалась. Но…
Мартин продолжал гладить ее. Осознать происходящее невозможно, но было хорошо. Как же хотелось ощутить последнее его неотвратимое желание. Когда он вошел в нее, мышцы Эллы расслабились. Казалось, ее естество только и требовало от мужчины активного действия. Уже удовольствием представлялся следующий шаг их любовной интриги. Бедра поддались мощному толчку. И вдруг Элла истошно закричала: секундная боль казалась непереносимой. Господи, она и не предполагала, что будет так больно.
— О Боже! — воскликнули они вместе, и трудно было определить, чей возглас громче.
Мартин смотрел на нее с недоумением. Плач Эллы, ее неожиданное и запоздалое сопротивление, невольное сокращение мышц оборвали нарастающее наслаждение. Мужчина навалился на нее всем весом своего тела. Ей трудно дышать, хотелось избавиться от невыносимой тяжести, а он… Как понять, что испытывал он?
12
Мартин поднял голову и увидел глаза Эллы, полные слез сожаления и разочарования. Ей хотелось избежать его испытующего взгляда.
Первым опытом любви женщина была настолько подавлена, что мужчина забыл и злость, и раздражение.
А может, все равно пришлось бы…
Но что теперь размышлять об этом? Глядя во влажные серые глаза, Мартин думал, смог бы он отказаться от нее, если бы знал, что он первый? Хватило бы у него сил? Он желал Эллу так сильно, как никогда не хотел ни одну женщину. И что еще хуже, продолжал хотеть. Его плоть твердела и поднималась.
— Пожалуйста… — Голос Эллы, мягкий и дрожащий, остановил его.
Она попыталась встать, хотела убежать отсюда, но как такое позволить?..
Мартин нежно провел пальцем по ее щеке. Элла вздрогнула от прикосновения, но тот не остановился и дотронулся до ее влажных губ.
— Сколько тебе лет? — неожиданно спросил Мартин.
Элла на минуту перестала сопротивляться и устало взглянула на него.
— Господи, даже смешно, неужели это важно?
— Рассмеши меня.
Элла с секунду колебалась, но все-таки сказала:
— Двадцать два. А теперь, если ты получил то, что хотел, позволь мне встать.
Ее порыв рассердил Мартина, но тем не менее он сумел подавить в себе злость и тихо спросил:
— Как тебе удалось дожить до двадцати двух лет без?..
Мартин не знал, как закончить фразу, но это было и не нужно.
— Вот такая я неудачница, — призналась Элла, но мужчина удивительно тонко почувствовал, что ей больно, не столько физически, сколько…
— Невероятно, — заключил Мартин.
— Хочешь сказать, невероятно скучно? Может, у меня просто не было возможности. Не все же такие, как…
Явно имелась в виду Сара.
— Прости, если я не оправдала твоих ожиданий. Мы равны: ты тоже не оправдал моих.
Мартин провел большим пальцем по ее нижней губе.
— Это что, твоя манера выражать разочарование?
Она покраснела и воскликнула:
— Нет! Ты опять смеешься надо мной. Ладно, ты прав, я сама виновата, что не сумела уйти от тебя.
— Я не смеюсь над тобой, — размеренным тоном изрек Мартин, поглаживая ее плечо, а потом руку. Он чувствовал, что девушку бросало в дрожь от его прикосновений. То ли хотела от него отгородиться, то ли желала его?
— Зачем же ты осталась? И почему не призналась? Я бы не стал посягать на невинность, и я никогда бы не принудил тебя…
— Я не… Я не знаю, зачем я осталась, — честно призналась Элла. И вздохнула, когда его рука нашла ее грудь. Возможно, из любопытства. Кто-то, то есть какой-то мужчина, должен был это сделать.
— И ты выбрала меня?
— Нет. Да… Не знаю.
Она совсем запуталась и избегала смотреть на него. Как ей сейчас трудно! Тело предало ее, обогнав доводы рассудка. Она даже не знала, чего ждала от их соития, а он, умудренный, и не попытался ее оградить от боли. Заботился только о себе.