Я не Монте-Кристо
Шрифт:
— Ну да. Как он появился, так и понеслось, — проворчал Елагин, успокаиваясь. Его услышали, Безгинов головастый, правильно просек основную мысль, а Архипова можно пока на другом участке попробовать. Будет креативить дальше в таком русле, напишет заявление.
Никита отбился, посмотрел на часы и позвонил отцу. Он обещал сегодня заняться делом Саломии, одно только воспоминание о ней вызвало у Никиты теплую улыбкую
— Пап? Что там по Саломии, ты договорился? Как нет, у нас времени в обрез, если она вступит в наследство, будет
— Сынок, все сделаем, сегодня Сергей был занят, мы договорились на завтра, прямо с утра встречаемся.
— Если проблемы, давай я сам займусь этим вопросом.
— Я предварительно переговорю с Сережей, а ты уже приедешь вместе с Саломийкой, нечего девочку зря беспокоить.
— Хорошо, отец, я на тебя рассчитываю.
Никита нажал отбой, посмотрел в окно и поднялся из-за стола. Скоро обед, можно вызвонить Саломию, у нее сегодня четыре пары, хорошо, что последняя неделя учебы, дальше сессия, а там он настаивает на академотпуске, не хватало ей с животом бегать на занятия. Пусть лучше ходит в бассейн или рисует, Никите очень нравилось смотреть, как она наносит краски, она старательно закусывала губу и лицо ее становилось совсем детским.
Он заскочил к финансистам, потом вдохнул глубже и все-таки навестил рекламщиков. Судя по тому, как те рьяно что-то обсуждали, а Архипов сидел в сторонке с кислым видом, новая концепция ролика будет предложена генеральному уже до конца рабочего дня. Никита взглянул на часы и нахмурился, Саломия уже должна была ему позвонить, может, их задержал куратор?
Зазвонил телефон, но это был отец. Его голос звучал глухо и как-то слишком нервно.
— Никита, срочно приезжай, не спрашивай, что случилось, мы тебя ждем.
И когда он вошел в дом, поразился, каким отец выглядел осунувшимся и постаревшим, а мать сидела зареванная с застывшим выражением ужаса в глазах. Одна бабушка сохраняла присутствие духа.
— Сынок, — сказал отец надтреснутым голосом, — нам только что позвонили. Саломию похитили и требуют выкуп.
Глава 27
Никита почувствовал, как пол уходит у него из-под ног.
— Сколько хотят? — спросил сразу, не раздумывая.
— Они откуда-то узнали о наследстве, — прокашлявшись ответил отец, — и просят миллион. Мы уже начали собирать нужную сумму, но на это уйдет минимум неделя.
— Какая неделя, отец, — дернулся Никита, — надо звонить в милицию.
— Никакой милиции, — подала голос молчавшая покуда бабка, — вы не знаете, как они топорно работают? Нужно договариваться об отсрочке и собирать деньги.
— А кому позвонили? — озарило Никиту.
— Позвонили мне, — сказал отец, — возможно, ты был не на связи.
— Чушь, — резко ответил Никита, — скорее, похитители в курсе старых договоренностей и считают, что я не при делах. Значит так, я к Димке, у него брат
— Никита! — крикнул отец, но Никита даже слушать не стал. В голове словно включился счетчик, отсчитывая время назад, и его красные пугающие цифры стояли перед глазами.
Выскочил из дома и уже за воротами вспомнил, что можно не бежать, машиной быстрее. Звонить Димычу не стал, кто знает, что там за похитители и какие у них возможности, лучше разговаривать вживую. Его не покидало ощущение нереальности происходящего, разве это могло случиться с ним? О Саломии он просто запретил себе думать. Чтобы не сойти с ума. С ней все будет в порядке, он все для этого сделает.
Когда Саломия очнулась, обнаружила, что лежит на кровати в углу тесной комнаты, в нос ударил едкий вонючий запах немытого тела и застарелой грязи. Ее сложило пополам и вывернуло наизнанку в стоящее у кровати ведро. А потом еще раз, и еще.
— Нормально тебя штырит, — послышалось из угла.
Саломия подняла голову, в углу на стуле сидела девица чуть старше нее, очень худая, с синими кругами под глазами и довольно неряшливо одетая.
— Я беременная, — сипло сказала Саломия.
— Правда? Я тоже залетела, — девица несколько оживилась, — правда, сейчас денег на аборт нет. Но мой сказал даст, пойду чиститься, если успею. Мне проблемы не нужны. А ты что, рожать собралась?
Саломия не ответила и повалилась назад на кровать. Белье там не менялось, похоже, несколько месяцев, голова кружилась, вокруг все плыло, хотелось уткнуться в подушку, а лучше накрыть ею голову. Но руки были крепко связаны за спиной.
— Где я? — она дождалась, пока перед глазами улягутся цветные точки. — Что вы здесь делаете?
— Я? Тебя стерегу, — ответила девица. — Мой сказал, бошку оторвет, если сбежишь.
— Высокие у вас отношения, — проговорила Саломия, стуча зубами. Ее колотило от холода.
— Не твое это дело, — отрезала девица. — За собой смотри. Не твой ли муженек руку приложил, чтобы ты здесь очутилась? Что-то я такое слышала из разговоров.
— Мой меня любит, — Саломия снова почувствовала, что ее сейчас вывернет. В памяти всплыла машина, в которую она села, по ошибке приняв похитителей за охрану. Какая может быть связь между ними и этой грязной дырой? — А что ты еще слышала?
— Так я тебе и рассказала, — рассмеялась девица, обнажив гнилые зубы. — Выкуп кажись за тебя хотят.
Выкуп? Саломия тихо застонала, представив, в каком ужасе сейчас мечется Никита, ей так стало жаль его, его и малыша, который, казалось, весь сжался внутри нее от страха.
— Слушай, дай позвонить, а? — попросила ее Саломия. — Прошу тебя, я тебе заплачу. Разве ты получишь что-то с тех денег, что дадут за меня?
— Ничего, — хмуро согласилась ее надсмотрщица, — мой еще и меня за дозу продаст. Потому и аборт хочу сделать.