Я не оставлю вас в беде
Шрифт:
— Зой, не уходи, пожалуйста! — Ами с ногами забралась на кровать, в голубой пижаме с котятами девушка выглядела невероятно трогательно, Зойсайт невольно улыбнулся.
— Мне правда надо идти, Ами. Да и тебе следует хорошенько выспаться! — он притянул девушку к себе и нежно поцеловал в губы. — Завтра нас ждут великие дела.
— Разве я смогу уснуть? — проговорила она, отводя взгляд.
Зой ласково посмотрел на испуганную девушку и мысленно пожелал Джеду провалиться сквозь землю со всей его откровенностью. Умирать не страшно… Ну это смотря кому.
Умирать не страшно, когда
Умирать не страшно, когда не за чем больше жить, и смерть лежит на острие клинка, вложенного в твою же руку.
Умирать не страшно, если тебя обнимает и целует любимый, очнувшийся от злых чар.
Умирать не страшно, если перед смертью возлюбленный, ставший демоном, но не растерявший чувств до конца, лишает тебя возможности чувствовать боль. Роскошный прощальный дар.
Умирать не страшно, когда смерть — подарок друга, и молния, пронизывающая твое тело, не обжигает, а ласково обволакивает, отправляя тебя в мир грез.
Амели же умирала страшно и больно. И если сам лорд Джедайт корил себя за то, что не сумел даже попытаться защитить любимую, то у Зоя были к самому себе совсем иные претензии. Он не сумел подарить любимой легкую смерть от своей руки.
Зойсайт был безмерно восхищен поступком Литы, которая верно поняла его молчаливую мольбу, и, сквозь собственную боль и слезы, убила начальника и друга. Зой не был уверен, что со смертью Амели и дальше сможет владеть собой и малодушно боялся замарать руки кровью друзей.
В новом воплощении ему это практически удалось. Смотреть в глаза Нефриту было невероятно трудно, хоть тот ни словом, ни намеком ни в чем друга не упрекал и вообще вел себя как всегда душевно и приветливо. Но от своей собственной совести не так-то просто откупиться. Зою, во всяком случае, пока не удалось.
— Конечно сможешь! Но сначала нам надо закончить с одним делом, — Зойсайт ловко соскочил с кровати и, подхватив свой висящий на спинке стула пиджак, принялся шарить по карманам. – Ага, вот он. Держи! — он протянул Ами раскрытую ладонь, на которой лежала связка ключей.
— Что это? — девушка взяла ключи и вопросительно посмотрела на Зоя.
— Ключи от моей квартиры. В то, что мы все умрем, я не верю. Мы уже пробовали — не получилось! Но вот лишиться памяти мы вполне можем. Я не хочу потерять еще кучу времени, разыскивая тебя. Напиши записку с адресом и положи куда-нибудь, где ты их точно заметишь. Я оставил там фотографии и письма, если что, ты сможешь меня найти!
Ами серьезно посмотрела на юношу и, спрыгнув на пол, побежала к письменному столу выполнять его просьбу. Она вывела аккуратным подчерком давно заученный назубок адрес и, завернув ключи в записку, вложила их в свою тетрадь для дополнительных занятий. Затем вернулась в постель, натянула одеяло до подбородка и посмотрела на Зоя все тем же обреченным взглядом смертника:
— Теперь ты уйдешь?
— Подожди, я сейчас, — Зой обреченно вздохнул, с хитрым прищуром посмотрев на невесту, и удалился в сторону кухни.
Он вернулся буквально через минуту со стаканом молока. Ами вынырнула из-под одеяла и с готовностью протянула руки.
— Ой, холодное, — слегка разочаровалась девушка,
— Сейчас согреем, — Зой положил свои ладони поверх рук девушки и, наклонившись над стаканом, подул на поверхность молока, словно остужая его. Правда от манипуляций мага Огня эффект получился обратный.
Ами почувствовала, как жидкость теплеет. Она поднесла стакан к губам и сделала несколько больших глотков. Зой положил руки ей на плечи и заглянул в глаза невесты. Тот же самый взгляд, который он видел в Серебряном Тысячелетии: решительный и напуганный одновременно. Боевой котенок.
— Я подожду, пока ты не уснешь, — улыбнулся он.
— А если не усну? — с надеждой спросила девушка.
— Уснешь! Главное расслабиться и вспомнить что-то хорошее, — Третий лорд коротко глянул на настенные часы, снотворное должно было подействовать минут через десять.
Дверь кабинета сначала с грохотом отворилась, потом захлопнулась так, что оконные стекла задрожали, грозясь навсегда распрощаться с рамой. Первый лорд принца Земли Эндимиона даже не вздрогнул — в их старом добром дурдоме было вполне себе нормально врываться к монарху без приглашения, вышибая при этом запертые двери (он точно помнил, что запирал и даже табличку «Не беспокоить» потрудился повесить).
Лорды подходили к своей безопасности намного ответственнее.
Где находится рабочий кабинет Зоя — никто не знал. При любой попытке вызнать эту секретную информацию для отправки целевой корреспонденции, друзья натыкались на многозначительные взгляды начальника Службы разведки и просьбу предъявить соответствующий допуск (коих Зой никому не давал). Эндимион даже сомневался существует ли это место в природе, пока, как-то раз, странно хихикающие Нефрит и Лита не принялись уверять принца, что кабинет точно есть. Вопросы чем они там занимаются отпали сами собой.
Джед не стал заморачиваться сложными схемами и просто, без затей, запугал всех праздно любопытствующих. В приемные часы обитель Четвертого лорда была вполне доступна для страждущих, но упаси Боже отвлечь сие ответственное лицо понапрасну. Иллюзии лорда Джедайта были настолько реалистичными, а фантазия и чувство юмора — такими извращенными, что Эндимион всерьез переживал за душевное здравие слуг.
Нефрит в своем кабинете если и появлялся, то либо в компании супруги, и тогда их весьма громкое и однозначное общение само по себе отпугивало любопытных. Либо вместе с Зоем, который имел обыкновение на автомате навешивать даже на временные места своего пребывания такие проклятья, что мама не горюй.
У Кунсайта своего кабинета действительно не было. Так как таскать бумаги с места на место смысла не имело, работать приходилось у Эндимиона. А принц, как прогрессивный и либеральный монарх (на заявление о либеральности, все знавшие Энди обычно закатывали глаза) настаивал на близости к народу, поэтому любым способам защиты своего рабочего места всячески препятствовал.
Вот и получается, что стоит Первому лорду, как человеку, выкроить немного времени на разбирательство в резолюциях принца, как в кабинет вваливаются истеричные девицы и начинают скандалить.