Я не собирался убивать

Кризи Джон

— Я не хотел бы выставлять вас за дверь, суперинтендант, — сказал я, — но мне нужно заниматься многими срочными делами…

— Вы свободны, чтобы пообедать? — спросил он.

Его вопрос настолько удивил меня, что мне пришлось поторопиться с ответом. Я должен был выбрать немедленно: сделать вид, что слишком занят работой, или принять это неожиданное приглашение.

— Не могу себе позволить засиживаться, — ответил я, — но час найду.

— Прекрасно, — произнес Плейделл. — Пойдем в «Симпсонс»?

Я

знал, что Плейделл иногда приглашал людей на обед, в том числе и меня, но чаще все-таки бывало наоборот: обычно полицейский рассчитывал, что счет оплатит бизнесмен. Но я никогда не слышал, чтобы он приглашал кого-нибудь в такое шикарное место, как «Симпсонс». Обычно он выбирал ресторанчики и бистро, где кормят хорошо, а цены не слишком высоки. Правда, «Симг^онс» находился как раз напротив нашей конторы; может быть, этим объяснялось его приглашение.

— Очень любезно с вашей стороны, — сказал я.

— Я ведь должен вам один обед, — заявил Плейделл, но не встал.

Было почти половина первого. Он медленно произносил каждую фразу, и мне казалось, что он делает это с целью.

— Что же все-таки произошло с Малленом? — спросил я.

— Кажется, его убили, потому что он застал вора.

— А разве это не так? — удивился я, пристально глядя на него.

— Пока я этого не знаю.

Меня бы не удивило, если бы он спросил: «А вам что-нибудь известно?» Я был почти уверен, что он скажет, будто я знаю о деле больше, чем должен бы. Он старался напугать меня, лишить возможности ясно рассуждать, и мне пришлось сделать над собой огромное усилие, чтобы казаться не слишком заинтересованным делом.

— Но улики ясно показывают…

— Какие улики? — перебил он меня.

— Газеты пишут…

— Журналисты этого не понимают, но часто пишут то, что хотим мы.

— Я не ставлю это под сомнение, но Готч, кажется, уверен, что вор убил, чтобы не попасться.

— А вы согласны с Готчем?

— Нет, я так не считаю, — ответил я с усилием, настолько у меня пересохло в горле.

— Я тоже, — отозвался Плейделл.

Он раздавил сигарету, которую курил очень долго, потому что практически не подносил к губам.

— Первое правило расследования, проводимого полицией и, как я полагаю, страховой компанией тоже, никогда не верить очевидному, если это нельзя доказать, — заявил он, и его губы сложились в слабую улыбку. — Фактически мы очень мало знаем о Маллене.

— Я, во всяком случае, не знаю практически ничего.

— Знаете, чем можете мне помочь? — вдруг заторопился Плейделл, и я понял, что он подошел к истинной цели своего визита. — Постарайтесь узнать о нем все, что сможете. Его сестра могла бы рассказать о нем больше, чем кто бы то ни был. Вы найдете предлог навестить ее?

—

Э-э… Миссис Клайтон?

— Да.

— Я не должен…

— Нет, я вас не заставляю, но Готч не хочет к ней ехать, — сказал Плейделл, и его лицо расплылось в улыбке. — Вчера он ясно дал мне это понять. Никогда бы не подумал, что у Готча чувствительное сердце. В любом случае он не тот человек, который нужен для этого. Он не способен хранить тайну. У него не тот склад ума… он не так ловок, как вы.

— К чему вы клоните? — спросил я.

Я жалел, что в комнате так жарко, а улыбка Плейделла начинала меня раздражать.

— Ну что ж! — начал он. — Когда от человека нужно что-то получить, приходится быть с ним любезным. Видите ли, Кент, Маллен прожил за границей более шести лет. Его бывшая жена, вторично вышедшая замуж, до сих пор живет в Кении. Мы не можем ее допросить, а друзей у Маллена, кажется, не было. Знакомых много, а друзей нет. Его сестра, по всей видимости, единственный человек, знающий о нем то, что я хочу выяснить. Вас не смутит, если я буду говорить с вами совершенно откровенно?

— Мне это нравится больше.

— Спасибо. Я убежден, что она от меня что-то скрывает, потому что я полицейский. Я сказал себе, что дело пойдет лучше, если с ней поговорит кто-то другой, о чьей связи с полицией она не знает. Ее все равно должен допрашивать представитель вашей компании, так что ваши вопросы ее не удивят. Почему бы этим не заняться вам?

— Мне это не очень нравится, — заметил я.

— Почему?

— Разве непонятно?

— Не очень. Страховщики умеют взяться за дело, а для этого случая вы подходите лучше, чем кто-либо другой.

Плейделл оставался совершенно неподвижным, и я мог поклясться, что за время разговора он ни на мгновение не спускал с меня глаз. Он как будто хотел быть уверенным, что заметит на моем лице любую перемену, малейшее колебание, самый ничтожный признак беспокойства. Это было невыносимо, но я почти не сомневался, что выдержал это испытание. Я заговорил намного более естественным голосом, когда убедил себя, что он меня не подозревает:

— Не понимаю, почему я подхожу лучше, чем кто-либо другой?

— Вы прекрасно знаете почему, — ответил он решительным тоном.

Это был как бы ультиматум, и мое сердце забилось сильно и болезненно. Правда была проста: я не мог отказаться выполнить его просьбу. Политикой компании было всегда помогать полиции. У меня не было никакого желания разговаривать с миссис Клайтон, потому что она могла меня узнать. Меня это безумно страшило, а в полицию вселяло большие надежды. Не знаю, с особым умыслом или нет, но Плейделл хотел, чтобы сестра Маллена и я встретились лицом к лицу.