Я не твоя собственность
Шрифт:
Я с отвращением качаю головой. Это бессмысленно, невозможно выиграть в споре с человеком, который даже не стыдиться использовать настолько грубые и наглые способы в достижении своей цели. Я открываю дверь и выхожу.
3.
Зейн
Я наблюдаю, как она выходит из комнаты и слышу приглушенный звук ее шагов по лучшему полу из розового итальянского мрамора. Я нажимаю кнопку на селекторе. Ной практически мгновенно отвечает.
— Пришли ко мне Коррин, для развлечения, — говорю я ему, и убираю палец с кнопки.
Я открываю
Я не люблю тратить время впустую.
Я хватаю ее за запястье и пришпиливаю к стене. Она задыхается, когда я разрываю ее блузку и оголяю грудь. Ее розовые соски уже стоят. Я смотрю на них не испытывая ничего, внутри меня мертвая тишина.
— Пососи мои соски, Зейн, пожалуйста, — умоляет она.
Я не в настроении. Если я возьму ее грудь в рот, то буду кусать причем сильно, потом останутся следы. Я чувствую, как ярость, перемешенная с жестокостью, кипит во мне.
Я отставляю руку в сторону, и она тут же кладет согнутую ногу на нее, беспрепятственно показывая мне свою выбритую, опухшую, уже готовую, поблескиваю от соков киску. Я еще ни разу не видел такой другой киски. Ее киску я хочу видеть всегда открытой и готовой для меня. Я не успокоюсь, пока не увижу ее в этой позе абсолютного подчинения. До того дня, пока я тренирую ее класть свою ногу мне на руку и умолять пососать ее соски, а потом жестко вбиваюсь в нее, я не получал удовлетворения.
Я скольжу прямо в маленькую дырку Коррин, которая издает хлюпающий звук. Сегодня этот звук меня раздражает. Я зажимаю ей рот ладонью и отворачиваю ее лицо в сторону, чтобы не видеть ее глаз, и жестко начинаю трахать.
Комната наполняется хлюпающими звуками моей плоти, вбивающейся в нее. Я кончил за рекордно короткие сроки, очень быстро, но Коррин стонет и отчаянно трет свою неудовлетворенную киску, стоя напротив меня в покорной позе, попрошайничая моего внимания, как животное. Я по-прежнему прикрываю ее рот рукой, удерживая ее поднятую ногу, пока она приходит к своему собственному освобождению.
Я сразу же вытаскиваю свой член и отворачиваюсь, но мельком вижу в ее прикрытых глазах желание и потребность во мне.
— Зейн, я..., — шепчет она.
— Пошла вон, — холодно говорю я.
И слышу за спиной шелест одежды, и недовольное сопение, уже близко то время, когда будет пора избавиться от нее. Она уходит, и я готов просто пробить кулаком стену.
— Будь ты проклята, — рычу я. — Катись ко всем чертям.
Три месяца спустя...
4.
Далия Фьюри
www.youtube.com/watch?v=BxRQNO8vg2Y
— Ты сегодня потрясающе выглядишь, — говорит Марк.
— Благодарю, — бормочу я ласково.
Марк Стерлинг великолепен, и в отблески свечей он кажется даже задумчивым и загадочным, словно романтический герой из поэм Байрона. Так почему, черт возьми, у меня нет даже крошечного умопомрачительного желания и волнения к нему, по сравнению с тем, что я испытывала к русскому? Может
Черт! Я опять вернулась к тому же. Я заставляю остановиться мои бегающие мысли.
«Зейн, — твердо говорю я сама себе, — хладнокровный преступник, полный придурок и почти наверняка, заядлый женоненавистник». Он относился ко мне ужасно, а точнее: как к куску мяса. Любой умный человек просто постарался бы забыть об этом эксперименте, как о самом дерьмовом дне в своей жизни, и продолжил бы двигаться вперед, а что делаю я?
В течение первой недели (а если быть честной и потом еще двух недель) я подпрыгивала, как бешеная лягушка каждый раз, когда звонил телефон, и стирала ковер в гостиной, как зверь в клетке, когда Стелла уезжала к нему делать массаж, до тех пор, пока она не возвращалась назад. Как только я слышала, что она поворачивает ключ в входной двери, я опускалась на диван и притворялась, что смотрю телевизор. Я пыталась завести разговор, который плавно бы переходил на русского. Конечный результат был таков: ни звонков, ни смс-ок, и, по-видимому, никаких изменений не произошло в его отношении к Стелле.
К другому умозаключению я не пришла. Он мудак, а я была полной идиоткой. К моему постоянному недовольству, мне даже стали сниться сны о нем. Некоторые из них можно было классифицировать как кошмары.
Самым худшим был, что я лежала в своей постели, а он входил в спальню. Он молча стоял надо мной у кровати, и эта его толстозадая кобра в виде татуировки на руке потихоньку начинала отслаиваться, начиная с плеча, закручиваясь по всей руке вплоть до запястья. Кожа кобры вдруг превратилась в настоящую кобру у него на руке, и этот придурок бросил ее в меня.
Чтобы опередить змею, я ударила ногой по стене, как самый лучший ниндзя, и катапультировалась из постели. План заключался приземлиться точно и мягко, как кошка на пол, но я проснулась на спине, от стреляющей боли в плечах и бедрах. Пока я кряхтя от боли, пыталась подняться с пола, Стелла распахнула мою дверь и включила свет.
— Мать вашу, что за чертовый грохот? — спросила она, жмурясь от яркого света.
— Я упала.
— Ну, должно быть ты намного больше весишь, чем выглядишь на первый взгляд, — проворчала она, выключив свет и заплетающимися ногами направляясь обратно к себе в комнату.
По непонятным для меня причинам, после истечения нескольких месяцев, я все еще не могла заставить себя прекратить пускать слюни на босса мафии. Он был как зудящая боль... которая не проходила. Я просто не знаю, что мне с этим делать.
— Еще вина? — спрашивает Марк.
Я отрицательно качаю головой, когда пониманию очевидное. Черт возьми, почему нет? Чего я жду? Что исчезнет моя нездоровая одержимость каким-то волшебным образом русским? Почему бы мне не проявить инициативу? Почему бы не провести время и не переспать с Марком сегодня? Это всего лишь чертовый зуд, который по зудит и пройдет. Пора мне уже двигаться дальше, и Марк, на самом деле, парень, за которого любая мать убьет, ну хорошо, может, не убьет, но по крайней мере пройдет несколько километров босиком по горячим углям, чтобы поиметь его в качестве зятя. Он добрый, образованный, симпатичный (он может быть даже красивее чем я), вежливый, сильный, стабильный, и как бы там ни было, достаточно обеспеченный и относится ко мне как к принцессе.