Я не твоя

Блио Элен

Я кусаю губы, почувствовав, как слезы словно цунами накатывают, вытекая сквозь сомкнутые ресницы.

Я не могу сказать, что люблю его. Это ведь не правда? Я люблю Петроса.

Но его нет.

А Тамерлан вот он, он рядом и… ему не нужна моя любовь! Или нужна?

В конце концов, какая разница, что нужно ему? Его любовь нужна мне!

Я буду эгоисткой! Буду требовать любовь, которую он мне задолжал!

Шум машины – уже далеко за полночь.

Где он мог быть так долго?

Я с порога чувствую

приторный запах.

Не может быть, что бы он был с другой? Не может же?

Видимо я смотрю на него таким взглядом, который он считывает без слов.

Хочу уйти, вырваться! Он не нужен мне! Не нужен!

Господи, как сильно он нужен мне!

Как мне плохо без него! Как пусто!

И я говорю, говорю, говорю… не могу остановиться, вываливая всю ту боль, которая сидит внутри…

– Я хочу чтобы ты спал со мной. Мне… мне очень нужно, понимаешь… Это все, беременность, наверное, я… я просто не могу, понимаешь, мне больно, физически очень я… мне нужно чтобы ты был рядом.

Говорю не думая как оно может воспринять мои слова, что он может услышать в них, тоску и страдания, жажду тела или… или каприз?

Или…

Любовь?

Всхлипываю, продолжая, боюсь остановиться. Боюсь, что он прервет меня.

– Я постоянно думаю о твоих руках на моем теле… Мне так одиноко… ты не приходишь вечерами, а я представляю, что ты… ты где-то… ты с другой… и я… мне… мне так плохо…

– Глупый мой Светлячок! Разве я могу…Я же люблю тебя, Зоя! Я люблю!

Он все-таки прерывает меня. Просто схватив в охапку. Несет в свою спальню. Там укладывает на кровать, и целует, целует губы, щеки, нос, виски, лоб… Всю меня.

Я лихорадочно расстёгиваю его рубашку, он снимает мое домашнее платье, и мы тонем друг в друге, погружаясь глубже, глубже, глубже… Соприкасаясь не телами – душами, истосковавшимися друг по другу.

Мне хочется сказать о своей любви, но не словами. Кожей. Губами. Кончиками пальцев, рисующих азбуку сердца на его теле…

Только так я могу показать, что чувствую. И такой же ответ хочу получить от него. И он отвечает.

Его губы, нежные, жаркие, выцеловывают дорожку по всему телу, чувствую их на своем животе, там, где внутри меня бьется сердце новой жизни.

– Любимая моя… счастье мое!

И я чувствую слезы, закипающие в глубине моего сознания. Слезы, прорывающиеся наружу, потому что степень невероятности всего, что происходит с нами я не могу оценить иначе.

Счастье.

И невероятное наслаждение, накрывающее обоих взрывной волной. Его стон, который отзывается во мне и на который я отвечаю криком.

Мы лежим, ошеломленные, опустошенные.

Дико счастливые. Я знаю это. Я вижу это в его глазах, которые искрятся такой неподдельной радостью.

– Я больше не отпущу тебя. Никуда.

– Я никуда не уйду. Только…

– Что?

Я оглядываюсь

вокруг, понимая, почему мне так неудобно.

 Дико неудобно, потому что у него очень маленькая кровать!

Я просто в шоке. Понимаю, что я вообще впервые зашла в его спальню. Я не была тут ни разу. Даже днем не заходила, когда он был на работе.

Это место было для меня под запретом. Сейчас я оглядываюсь, задавая немой вопрос.

Тамерлан практически лежит на мне, улыбается, пытаясь повернуться боком, и не свалиться.

– Как ты тут спишь?

– Плохо сплю. Правда.

– Я представляю, - улыбаюсь, глядя на него, провожу пальцем по складке между бровями, у него нет морщины гордеца. Мне это нравится.

– Я просто не мог уснуть на большой кровати, мне все время казалось, что ты рядом, что ты куда-то ушла, я терял тебя во сне. Несколько лет терял. – Тамерлан говорит серьезно. Хмурится.
– Мне постоянно снился сон, что ты скачешь на Альхайят, мы с Тамерланом за тобой, вы прыгаете и… летите, летите, а мы падаем в пропасть. Я просыпался, понимая, что тебя нет рядом и не мог уснуть.

– Бедный…

Он целует мои пальцы и продолжает.

– Однажды ездил по делам, и в отеле почему-то был номер с двумя отдельными кроватями, я не брал дорогой, взял самый обычный – провести ночь, мне хватало. И вот я уснул на узкой кровати и неожиданно для себя выспался. Я даже специально заказал такую же кровать как там. Они, наверное, решили, что я сумасшедший миллионер, заказал копеечную кровать с дешевым матрасом. Но зато я хоть немного стал высыпаться.

– Ты сумасшедший миллионер?

– Нет. Сумасшедший миллиардер.

– Даже так. – исследую кончиками пальцев его лицо.

– Сошел с ума от любви к одной девушке.

– К девушке?

– К женщине. С золотыми волосами. Мечтаю с ней встретить рассвет на Килиманджаро.

– Нет, я больше туда не полезу, это исключено!

Мы смеемся, потом Тамерлан снова смотрит серьезно.

– Хорошо, а рассвет дома, в моей постели? Каждый рассвет, сколько бы ни было суждено?

– В этой постели?

И мы опять смеемся, потому что в этой мы точно вряд ли сможем нормально спать вдвоем. И снова он становится серьезным, целуя каждый пальчик на моей руке.

– Зоя, я знаю, что не имею права просить. Но ты сможешь когда-нибудь меня простить?

– Ты просишь простить тебя? – я удивлена. Я ждала другого.

– Да.

– Всего лишь простить…

– Всего лишь? – он смотрит и не понимает!

– Я думала, ты попросишь о другом.

– О чем? – нет, он на самом деле не понимает!

– Думала, ты попросишь меня стать твоей женой.

– Что? – я сумела его шокировать!

Но мне так хорошо, я так счастлива, что даже смеяться над ним не в состоянии.