Я не в твоей власти
Шрифт:
Я с трудом удержалась, чтобы не захлопать глазами. Или прочистить уши. Или просто вытаращиться на принца с предельно тупым видом. В третий раз за эту неделю и второй — за сегодняшний день Фернанд вгоняет меня в ступор. То ли у него талант, то ли я такая впечатлительная.
Единственное, что утешило: я была не одинока, для остальных это тоже стало шоком. Дан качнулся в нашу сторону, словно хотел встать между мной и Фернандом, но сам удержал себя: мне не грозила опасность. Лорд Дагерати нахмурился, выражая недовольство поступком принца. Вильсент покачал головой с легкой укоризной, как будто
— Благодарю за доверие, мой принц, но я не могу принять ваше предложение.
— Я знаю, Юлия, вы меня не любите. Но я надеюсь завоевать ваше уважение и дружбу, а это куда важнее для брака. Подумайте, — Фернанд лукаво улыбнулся, — ведь скоро я стану королем.
— Я помню, — вздохнула я. — Это ваш главный недостаток.
Лорд Дагерати за спиной принца переглянулся с Нимроэль, и эльфийка, увлекая за собой Джаниса, подошла ко мне.
— Идемте, я перенесу вас в гостевые покои. Наше будущее величество ждут важные государственные дела, — она произнесла это своим обычным доброжелательным тоном, и я не поняла, крылась ли в ее словах ирония. — Дан?
— Еще минуту, — попросил принц. — Я задержу его на два слова.
Он подошел к Дану и что-то прошептал, склонившись к самому уху. Дан ответил таким свирепым взглядом, что я испугалась новой драки и поспешно схватила парня за руку.
— Ним, давай.
Кабинет магистра исчез.
— Где это мы? — Джанис с любопытством покрутил головой.
— В комнате Юлии.
Когда мои глаза привыкли к темноте, я нашла выключатель светильника, и комнату залил мягкий свет.
— Располагайтесь. Чувствуйте себя как дома.
— Ты не обижайся, но мы уже уходим, — сказала Нимроэль, обнимая вампира за талию.
И прежде, чем я успела возмутиться, эльфийка исчезла, заговорщицки подмигнув мне на прощание. Ну не подло ли с ее стороны — свалить как раз тогда, когда мне до чертиков страшно оставаться наедине с Даном? Улыбка клыкастого красавчика — это и есть цена женской дружбы?
«Глупая, она как раз потому и свалила, чтобы вы наконец выяснили отношения наедине», — снисходительно пояснил Умник.
«Я уже сегодня перевыполнила план по выяснению отношений», — огрызнулась я, насупленно отворачиваясь к окну.
Тишина за спиной казалась осуждающей.
— Меня провели как ребенка, а я даже не догадалась, пока меня носом не ткнули. Вы думаете, что я дура, да?
— Нет, — сказал Дан, и я вздрогнула, потому что голос прозвучал у меня прямо над ухом. Когда он успел подойти? — Я думаю совсем о другом.
Я обернулась, избегая встречаться с ним глазами, и взгляд уткнулся в шею. Дан был так близко… слишком близко. На меня снова накатило давнее наваждение: захотелось коснуться губами трепещущей голубоватой жилки, ощутить биение жизни под его кожей. Наваждение было таким сильным, что мне стало страшно. «Гемоглобинозависимость» не передается через укус, но ведь среди моих предков, как оказалось, были вампиры. Впрочем, страх схлынул почти мгновенно:
— Не шевелитесь, — тихо предупредила я, приподнимаясь на цыпочки.
Его пульс забился сильнее под моими губами, и у меня под ребрами что-то откликнулось в унисон. Я знала, что если дам волю своей эмпатии, могу сейчас, через это легчайшее прикосновение, вытащить на свет все его потаенные страхи и желания. Но мне были не нужны его страхи, а желания… их я чувствовала и так.
Я знала, что могу доверять Дану: стоя перед выбором, он поступит так, как лучше для меня. Но я, черт возьми, не хотела, чтобы кто-то делал как лучше для меня — я хотела делать это сама!
Его рука легла мне на спину — даже сквозь прохладный шелк она казалась горячей. Я с трудом заставила себя отстраниться.
— Я же просила не шевелиться.
— Вы требуете слишком многого.
— Простите, Дан. Я немного не в себе. Вам лучше уйти.
— Юля…
Я почти бегом подошла к двери и хотела распахнуть ее. Дан попытался мне помешать — наши пальцы едва не встретились на дверной ручке. Я поспешно отдернула ладонь — не доверяла прикосновениям.
«Почему?» — спросил он одними глазами.
Долго объяснять. Долго и… бессмысленно.
— Дан, просто уйдите, ладно? Я не хочу вас сейчас видеть.
— Я бы поверил, но вам не верит даже ваше тело.
Я отчаянно покраснела, досадуя на себя, на бестактного Дана и особенно — на того извращенца, который придумал традицию не надевать белья под свадебное платье. Надеюсь, в следующей жизни ему доведется побывать на моем месте.
— Просто физиология, — буркнула я. — Ничего личного.
Он улыбнулся — очень самоуверенно, очень по-мужски, как будто знал обо мне нечто такое, что я пыталась скрыть. Я разрывалась между негодованием и восхищением: улыбка ему чертовски шла.
Я снова схватилась за ручку — улыбка погасла. Он прижал дверь ладонью.
— Юля, позвольте мне остаться. Я пальцем до вас не дотронусь без разрешения.
Я заглянула в серые глаза — такие умоляющие, такие… честные.
— Обещаете?
Он демонстративно спрятал руки за спиной. Наклонился к моему уху, прошептал:
— Клянусь.
И прежде, чем я успела его оттолкнуть, — прежде, чем я вообще успела понять, что происходит, — Дан скользнул губами по контуру уха, погладил дыханием кожу на самой границе волос и двинулся по шее вниз.
Его имя вырвалось у меня то ли стоном, то ли мольбой, вот только я уже не знала, чего прошу: чтобы он остановился? Или чтобы продолжил? Я не зря не доверяла прикосновениям — одного касания было достаточно, чтобы растопить мою волю. Ноги внезапно ослабели, и мне пришлось прислониться к двери — к той самой двери, за которую этого вероломного обманщика давно надо было вытолкать взашей.
Дан медленно опустился на колени, не отрывая губ от моего тела, повторяя его изгибы — легко и плавно, ненавязчиво, как будто случайно. Странно, но ткань между губами и телом не гасила, а обостряла ощущения. Нет ничего острее тщательно выверенной случайности — она заставляет желать большего.