Я не вернусь
Шрифт:
– Ну, я вот, например, по тебе во всех смыслах соскучилась.
– Как это? – Паша в праведном недоумении изогнул бровь и улыбнулся.
– Вот так… – и развела руками.
– Ну, как?
Я тут же почувствовала, как запылало лицо – наверняка я сейчас на спелый помидор стала похожа. А Паша продолжал так же делать вид, что не понимает меня. Вот же странный человек! Сначала открыл мне новую сторону отношений, которая мне безумно понравилась, а теперь издевается и
Пришлось ему действенно объяснять – начала его целовать и одновременно задирать ему футболку. Как же приятно чувствовать под своими руками его кожу… Очень по нему соскучилась – целых две недели не виделись!
Родной мой… Мне очень нравится, когда он меня вот так в шею целует – ласково, мягко, едва касаясь губами, и в то же самое время крепко прижимает к себе руками. Нежность и сила – обалденный контраст.
Даже не поняла, как мы на диван переместились. И как платье мое оказалось на полу – когда успели-то? Пыталась связно думать, хотя бы немного контролировать себя – и не могла. Как у него так получается? Я не то что связно мыслить – я вообще мыслить не могу! Хватаюсь за его плечи и кусаю губы, чтобы не закричать в голос на всю квартиру, и все равно едва сдерживаюсь. Зато Паша превосходно себя контролирует. Еще и улыбается с победным выражением на лице:
– Один-ноль?
Такое впечатление, что он в футбол играет! Но как же хорошо… «Родной мой, милый, любимый… я больше без тебя не смогу… не хочу без тебя… не буду…» – и эта мысль так четко пришла в сознание, что я даже испугалась. Я и раньше-то начинала осознавать свою зависимость от Паши, а теперь он будто какую-то печать на мне поставил. Клеймо. Это как невидимая татуировка на теле, говорившая, что я навсегда принадлежу только ему…
С каждой последующей встречей у меня будто какие-то клапаны в голове щелкали. Гормоны? Черта-с два! Гормоны не могут запретить с интересом разглядывать других парней. А для меня других вообще не существовало.
– Так любить невозможно, – с сомнением покосилась на меня Таня после того, как я рассказала ей и Ивару о своих переживаниях относительно Паши.
– Возможно, – сидя в кресле, я прижала колени к груди и спрятала в них лицо. – Не могу без него, и все тут. Хоть ножом режь!
– Кать, этот Паша слишком… – Ивар попытался подобрать нужное слово. – Он подавляет тебя. Ты задыхаешься своими чувствами. Тебе нужен кто-то попроще…
– Психолог нашелся? – обиделась я. – Как-нибудь без тебя разберусь в своей личной жизни!
Таня любит Ивара. И он ее. Между ними сильные взаимные чувства, и врядли у них может быть то, что происходит у нас с Пашей. Таня не такая зависимая, а ее избранник – не такой эгоистичный. У них все ровно, четко, как на кассе. Как и у многих других нормальных пар – все чувства на поверхности, и скрывать нечего. Проблемы и обиды просматриваются как на ладони. А вот мы с Пашей – пара совсем даже ненормальная. Когда все хорошо – обязательно появится подвох. И чтобы увидеть проблему, нужно не плавать на поверхности, а заплыть
И зачем я, спрашивается, об этом думаю? Откуда возникают эти дурацкие мысли? Мы ведь все еще вместе…
Мне было вполне комфортно в нашем небольшом мирке. Может быть, планета Земля и не крутилась вокруг Паши, но планета имени меня крутилась вокруг него. Паша был моей самой настоящей слабостью, но я ни о чем не жалела. Если ради его поцелуя и ощущения его рук на своей коже нужно было чувствовать себя слабой, то я была готова на все сто.
Я никогда не называла Пашу сопливыми словечками, обозначающими «заек», «котиков» или «рыбок», да и «дорогим» и «милым» пренебрегала. Только «родной» – всегда, едва ли не с самого начала знакомства. Паша стал мне именно родным человеком, а для меня это гораздо важнее самого ласкового слова.
Никогда не забуду, как впервые поцеловала его в ладонь. Мы сидели в кино, я в шутку щекотала его по внутренним линиям, а Паша в отместку ущипнул меня за нос. Я даже не поняла, как это произошло – сначала клюнула его руку, а потом крепко прижала его ладонь к губам. Казалось бы – мелочь, пустяк, но что со мной в этот момент творилось! Зашкаливающая нежность! Я даже не сразу сообразила, что произошло – настолько сильные были эмоции. И впоследствии мне нравилось целовать Пашу именно в его ладонь – широкую, сильную, слегка мозолистую.
Я сидела на кухне и пила чай с печеньем, когда позвонил Паша. Быстренько метнувшись к телефону, снова вернулась к чаю.
– Привет, родной, – тихо поздоровалась я, улыбаясь от уха до уха.
– Привет, – так же тихо и немного хрипловато ответил Паша.
Ничем непримечательный разговор о том, что он договорился о прохождении практики в хорошем ресторане, что в кинотеатрах новую комедию крутят, которую было бы неплохо посмотреть. А потом…
– Кать, я тут подумал…
– О чем подумал? – вроде бы причины к волнению нет, но я резко напряглась.
– Да ты, наверное, откажешься… – Паша пошел на попятную, зажался. – В общем, как ты отнесешься к тому, чтобы вместе…
– Что вместе? – слова моему любимому человеку явно давались с трудом.
– Ну, вместе жить.
– Где жить? – уровень моего интеллекта продолжал скатываться к нулевой отметке.
– Квартиру вместе снимать.
Печенька, которую я только что проглотила, стала пресловутым комом в горле. Я откашлялась и, собрав остатки здравого смысла, ответила:
– Нет, Паш. Извини, но мы с тобой еще не так долго встречаемся, чтобы вместе жить.
Видит Бог, как я жалею о том своем решении! Я тогда очень хотела согласиться и с пионерским призывом «Я готова!» в тот же вечер собрать вещи, но тем не менее отказалась. Господи, о чем я думала в ту минуту? Больше эту тему Паша никогда не открывал.