Я не знаю тебя!

Васильева Василиса

– Дочь заболела, – шёпотом пояснил мне шеф. – Я уколы ставить не умею, а врач настоятельно рекомендовал их. Да и, если честно, я понадеялся, что Вы умеете, и не стал вызывать медсестру.

– Виталий Олегович, это кто? – спросила малышка, затравленно глядя на меня и надрывно кашляя. Меня, честно говоря, смутило такое обращение к родителю, но я промолчала.

– Это моя помощница, Маргарита, – присев рядом с ребёнком, мужчина потрепал её по голове. – Она умеет делать уколы и не обидит тебя. Я ей доверяю.

– Хорошо,

только больше никаких врачей, – глядя с настороженностью, произнесла девочка.

Подойдя к дивану и кладя пакет на стоявший поодаль и явно отодвинутый хозяином подальше стеклянный столик, спросила:

– Мне бы руки помыть, – шеф нахмурил брови, глядя на меня, забыл, что ли, что и я нахожусь в квартире?

– Прямо по коридору и направо первая дверь, – отчеканил он, показывая направление ещё и рукой.

Найти уборную не составило труда, но перед этим я быстро сняла пальто и повесила в шкаф на входе.

– Сейчас измерим температуру, – подошла к столу и высыпала содержимое пакета на его стеклянную поверхность. Вытащив из упаковки градусник, я подошла к девочке, отчего она дёрнулась. – Это всего лишь термометр, вот, смотри, – и я поднесла его к уху шефа.

– У папы 36,6, теперь давай посмотрим у тебя, разрешишь? – малышка медленно кивнула. Проделала ту же самую манипуляцию и ужаснулась глядя на цифры.

– Сколько? – положив мне руку на плечо, спросил мужчина. От его прикосновения, такого простого, целомудренного, пробежал табун мурашек по моей спине. Показала ему экран термометра с синими цифрами 38,9.

– Несите стакан воды, – скомандовала я. – Будем пить лекарство? – обратилась к малышке. – Я Маргарита, можно и Марго или Рита, как тебе удобно, а тебя как зовут? – я выжидательно смотрела, улыбаясь, на девочку.

– Камила, мама… – она осеклась и потупила взгляд. – Можете меня звать Ками или Мила, как папа, – с дрожью в голосе прошептала она.

– Хорошо, Мила, – протянула руку крошке. – Тебе сколько лет? – спросила для того, чтобы отвлечь её.

– Десять, скоро одиннадцать, – подняла она на меня взгляд точно таких же карих глаз, как у отца.

– Ты уже такая большая! – сказала, чтобы переключить на позитивную ноту с грустных мыслей малышку.

– Вот рекомендации врача и вода, – чуть не подпрыгнула на месте. Как он так тихо передвигается?

– Спасибо! – взяла листок и пробежала глазами. – Давай, сейчас выпей жаропонижающее, – обратилась я к девочке, доставая таблетки из блистера и протягивая ей. – Я пока лекарство в шприц наберу, ты же храбрая? – посмотрела в глаза ребёнку, и она мне кивнула.

– Виталий Олегович, – выпив таблетку, Мила обратилась к отцу. Взглянув на него, я поняла, что такое обращение ему не нравится. – Вы не могли бы выйти, пока мне ставят укол?

Мужчина тяжело вздохнул и, развернувшись, ушёл из комнаты.

– Поворачивайся на живот! –

весело сказала я, чтобы разрядить обстановку.

Быстрые манипуляции, и девочка даже не пикнула, стойко перенося муки. Укол очень болючий, помню, как Нюська верещала, когда я ей ставила такие же. Говорила, что нога у неё отстёгивается. А Мила очень терпеливая девочка, только спина напряжена, и видно, как дышит тяжело.

– Всё, можешь вставать, – поправляя бельё на малышке, сказала я.

– Я ещё полежу, можно? – пыхтя в подушку, как маленький паровозик, с болью в голосе спросила она.

– Конечно, полежи, – погладила девочку по голове. – Где ты так простудилась? – задала я риторический вопрос. Где могут подцепить простуду дети? Да много таких мест: школа, торговый центр, в общем, места скопления народа и, конечно же, кондиционеры способствовали данному факту.

– В самолёте, – тихо ответили мне, хотя я и не ждала пояснений.

– Ну ничего, котёнок, мы тебя вылечим, – потрепала я девочку по волосам. От такого моего жеста ребёнок неестественно напрягся и, кажется, даже перестал дышать.

– Ну, как тут у вас? – весело спросил начальник, стоявший в дверном проёме. – Не сильно больно? – приблизился он к дивану и обратился к малышке.

– Нет, всё хорошо! – как-то очень быстро и громко ответила девчушка.

Виталий Олегович в очередной раз тяжело вздохнул, и в его взгляде проскользнула… затаённая злоба и обида? Но шеф быстро стёр эмоции с лица.

– Как температура? – потрогал он лоб Милы. – Спадает, это хорошо.

– Виталий Олегович, – обратилась малышка к отцу, отчего его плечи опять напряглись. – Я понимаю, что глупо, но можно Рита останется у нас на ночь?

– Конечно, останется, если она захочет, – он с грустью глянул на меня.

Моё замешательство не укрылось от него, отчего шеф вопросительно выгнул бровь.

– Маргарита? – девочка с вопросом посмотрела на меня и сложила ладошки в умоляющем жесте.

– Хорошо, – рассмеялась я. – Если тебе так будет спокойнее, – ответила ребёнку. – А теперь попытайся поспать, скоро температура спадёт, и тебе будет полегче, – улыбнулась я своей самой обворожительной улыбкой.

Малышка поудобнее устроилась на подушке. Взяла в руки пульт и включила мультик на телевизоре, висящем напротив.

– Пошли в кухню, чаю попьём, – взяв за руку, потянул меня Виталий Олегович.

Кухня кардинально отличалась по цветовой гамме от зала. Здесь было необычное сочетание стального и чёрного. Овальный стеклянный чёрный стол с хромированными ножками, приставленный к стене, такого же цвета стулья. На полу серый ковер, кухонный гарнитур, микроволновка и даже холодильник, который открыл шеф, были чёрными и натёртыми до блеска.

– Чай или кофе? – спросил мужчина, ставя передо мной тарелки с бутербродами и салатами.