Я ненавижу драконов! или Ведьмино счастье. Часть 1
Шрифт:
— Достойный обруч, — уважительно произнес Ульрих. — Но я обязан спросить. Ваша мать знает о вашем решении?
И это он знает! Достойно восхищения.
— Нет. Я оставляю обруч вам в залог оплаты, которую лорд Риш Гирдон обязуется внести. А потому разрешение моей мамы или бабушки Агрифы в данном случае не требуется. Я вам его не продаю, а оставляю в залог. Попрошу занести это в расписку! — отчеканивая каждое слово, произнесла я.
Ульрих покорно начал скрежетать пером по бумаге, записывая за мной произнесенные слова. Но с гномами дело иметь мне приходилось, потому на всю жизнь наука осталась. Мы с ним каждое слово в
— Теперь все? — грозно спросила Ульриха.
— Может, госпоже угодно посмотреть новые камни, что прибыли с нижнего уровня? — подобострастно произнес гном.
— Мне угодно уйти отсюда! — произнесла Ульриху твердо, чтобы не начинал свою продажную деятельность по новой.
— Как прикажете, — так же любезно продолжил разговор гном и направился на выход.
Риш схватил меня за руку.
— Спасибо! Я все выкуплю! — начал он меня трясти.
— Не сомневаюсь. Ведь прокляну! — вздернула бровь на его слова.
Дракон отпал при таких словах в арьергард нашей процессии.
Ульрих проводил нас до самого выхода, сопровождая самыми вежливыми словами. Воздух ударил свежестью и пьянящей свободой от замкнутого пространства и финансовой кабалы, что осталась в этих каменных мешках.
Риш обернулся драконом и все было так тихо-мирно, пока какой-то гномов не выскочил из входа в городок.
— Лорд Гирдон вас разыскивает принц Кирхан! — воскликнул он взволнованно.
— Досточтимый Ульрих (как вас там, сказала мысленно), примите мой обруч не в залог, а в счет оплаты заказа лорда Гирдона, — крикнула громко, взобравшись на дракона.
— Это слишком много! — удивился гном.
— Пойдет компенсацией за моральную составляющую, что вы нас не видели! — ответила ему.
— Я вас понял, досточтимая ведьма! Приятно иметь с вами дело! — донеслось нам вслед, когда мы уже взлетали над долиной.
Ну, дракон! Я тебе припомню финансовую грамотность!
Риш, будто услышал мои слова и летел со всей возможной скоростью, налегая на крылья. Я же в задумчивости прикрыла глаза (сказывался опыт) и стала рассуждать.
С обручем можно распрощаться, то, как я буду оправдываться перед своими мамочкой и бабушкой подумаю после, будем решать проблемы по очереди. А вот Риш меня поразил. Конечно, у нас нет будущего, и я не строила никаких планов, но задолжать гномам! Это просто везение, что Ульрих не стал включать проценты по задержке оплаты. Вот тут я пустилась в расчеты процентов, совершенно забыв о матримониальной составляющей всего плана Риша и зачем он делал ювелирное украшение у гномов.
Мое возмущение тем, что можно было не проверить счета, накладные на материал и вовремя не расплатиться, как-то приглушило тот факт, что пояс был для белокурой красавицы Мадлен. И ладно бы она была тут фигурально, но ведь я ее видела! И фигура у нее то, что надо!
Перевела взгляд на себя. Ну, да скоро от моей фигуры мало что останется знакомого. Беременных ведьм видела часто, их округлые животики умиляли. Но изменения в общем заставляли озадаченно смотреть на ведьм. Как так можно ходить, ведь живот наверняка перевешивает? И как же это тогда? Озадаченно перебирала самые насущные вопросы в голове, совершенно не наблюдая за тем, куда мы летим.
Мое интересное положение меня радовало, удивляло, ставило странные вопросы, а так же предположения, как
Пока животик не только не округлился, он вообще намеков не давал, что я в ожидании. Но само состояние внутренне изменилось. Теперь я была не одна в этом мире, а теперь во мне живет маленькая горошинка и она человек, моя дочка. Ощущение счастья не покидало меня с первого же мгновения, как я осознала, что буду мамочкой. Удивительное чувство!
Немного подвешенное, неопределенное во времени и месте, но нескончаемое счастье ощущать зарождение и рост маленькой крохотной жизни в себе.
А еще я дорожила каждым мгновением своего бытия, дающего мне прочувствовать это счастье. Его невозможно было сравнить ни с чем другим.
Да, мне было очень хорошо с Ришем тогда, когда мы любили друг друга и это был полет души. Потрясающее и сводящее с ума чувство, которое хотелось испытывать вновь и вновь. Именно воспоминания об испытанном под напором дракона, заставляло вновь мыслями возвращаться к Ришу. Но все равно невероятное состояние моего положения чуть отдаляло мужчину от меня и давало новую гамму эмоций, понятную только беременной женщине с любовью ожидающей своего дитя.
Все эти мысли проносились в моей голове, пока Риш стремительно летел к одному ему известной цели. Под нами мелькал разный пейзаж. То неожиданно всплывала деревенька, а потом посевные поля, они сменялись лесами, которые в свою очередь пересекались серебристыми реками, больше похожими на боевые клинки.
Стремительный полет заставлял крепко держаться за шип на шее дракона и прижиматься к нему теснее.
Странное, непонятное ощущение возникало. Оно было ненавязчивым, но очень крепким, будто основа чему-то. Риш чувствовался каким-то родным, хотелось ему доверять и при случае помочь. Дракон выглядел, несмотря на свою мужественность и уверенность, очень по-детски ранимым. Хотя во всем виновато мое интересное положение, которое включило материнский инстинкт, и теперь я старалась оберегать не только свою дочку, но и Риша, этого удалого дракона, способного залезть в долги к гномам.
Объяснения, почему он не расплатился, узнаю при первом же удобном случае, пусть даже не думает, что отвертится от вопросов. Мой ведьмин обруч остался у гномов, так что я имею полное право знать, за что заплатила!
Свою версию, что я оплатила за свою свободу от принца и его желания меня похитить, решила не выдавать. Пусть Риш считает себя обязанным, что мой обруч пошел в оплату за его каприз для Мадлен.
Кстати, красивое имя для девочки, но почему для своей дочки хотелось чего-то рычащего драконьего. Наверное, мнительность, или воспоминая о ночных полетах во сне. Когда ощущала себя по-настоящему свободной не только на земле, но и в небе.
Даже подумать успела, что хотела быть тоже драконом. Но вот ужаснуться это мысли мне не дали. Спуск был таким же резким, как взлет.
Под нами были возделанные поля, вдалеке речка отражалась серебром от солнечного света, а под нами практически ничего не было. Но Риш уверенно спускался в крутом пике к земле.
Рассмотреть толком мне не удалось ничего, но я догадалась, что это одинокая сельская выгонка. Где живет одна семья и работает на себя, иногда привлекая наемных работников в разгар сезона.