Я ненавижу оборотней
Шрифт:
— Брэнн же вчера сказал, что нам не хватает самок, — пояснил оборотень, отчего я вся похолодела. — Три волчицы на восьмерых волков. А впереди полнолуние! Вот, будет еще одна.
М-м-мамочки…
— Отлично! — фыркнула оборотень. — И как собираешься тащить ее к ребятам? Нас двое, байк один, и если серые хватятся, на одного волка в нашей свободной компании станет меньше. Лично я в этой авантюре участвовать не собираюсь!
Страх ко мне в последнее время приходил нечасто, но всегда вовремя. Как ножом изнутри резануло, даже голова болеть перестала. Не двигаясь и не открывая глаз, я лихорадочно
Что делать?! Мамочки, что же делать?!
Выхода из щекотливой ситуации пока не видела и поэтому решила повременить и не выдавать себя.
— Посторожи ее.
Тем временем придумал решение своих проблем похититель:
— Я сгоняю за кем-нибудь из парней. Туда и обратно, пятнадцать минут.
Его подруга была против, но ее мнение никого не интересовало. Скоро препирательства вообще стихли, и у меня над ухом взревел байк. Понятно, почему эти двое не решились тащить меня вдвоем, — с разъяренным оборотнем проблем не оберешься!
Звук стих вдалеке, и я сразу же открыла глаза.
— Отпусти меня, а? — смерила опасливым взглядом женщину лет тридцати, присевшую на корточки рядом.
Она оценивающе посмотрела на меня и презрительно фыркнула. Да-а, видок не слишком дорогой…
— На что-то ценное ты не тянешь, — бросила волчица. — Обойдешься.
— Ради меня проснулся дар вожака бело-черных, и наследник серых ухаживает за мной! — решила давить авторитетом.
— Ну да, а я летала на Луну! — заржала дамочка.
Псина бесхозная! Но придумать, что еще можно сказать, не успела. Взгляд мерзавки остановился на клатче, что до сих пор валялся у меня на коленях. Наверное, ее дружок прихватил.
— Сиди тихо, не то придется попортить тебе шкурку. — Она опасно осклабилась. — А пока мальчики едут, посмотрим, что там у тебя…
И она схватила сумочку.
Вот это было уже слишком. Так зла я не была никогда в жизни! Перед глазами все поплыло, кровь застучала в висках, верх живота завибрировал… и в груди родился странный рычащий звук. Меня переполняли сила и ярость, разум лишь блеклой искоркой в глубине сознания фиксировал события.
Рычала правда я? Не почудилось?
Девица побледнела, ее глаза расширились, сумка выпала из ослабевших пальцев. О да, я была просто в бешенстве! Ведь я, в отличие от паршивой воровки, прекрасно знала, что там. Мой кулон. Черт с ним, с похищением! Как-нибудь вытерплю то, что меня напугали до смерти, и молчу о том, для чего хотели использовать! Но украсть единственное, что осталось от отца, не дам!!!
Еще раз рыкнула, поражаясь внезапно открывшимся вокальным способностям. Разум застилал белесый туман… Или это снаружи? А, плевать! Потом разберусь.
И я бросилась на нее.
Во второй раз за сравнительно короткий промежуток времени приходить в сознание оказалось значительно тяжелее. Ничего не болело. Но тело подрагивало и будто бы сокращалось в размерах, мышцы то и дело сводило судорогами, кости ныли, горло саднило, и подушечки пальцев чесались.
Память
Приступ ярости схлынул так же быстро, как накатил, и я сползла с тела противницы, откатилась в сторону и принялась жадно глотать вместе с воздухом расплывчатый туман. Но она не воспользовалась случаем, чтобы напасть. Просто пододвинулась ко мне и заскулила. Потом обернулась и начала потихоньку зализывать рану.
Это, и еще топот нескольких пар ног и голоса, было последним, что зафиксировало ускользающее сознание. Я опять отключилась.
И вот теперь лежала на чем-то мягком и не решалась открыть глаза. А рядом шепотом спорили.
— Отрицать бесполезно, мадам. Мы чувствуем в девочке свою родственницу, — степенно говорил мужчина.
Поднапрягшись, я узнала в нем Рендалла, который самый главный.
— Джая — приемный ребенок? — Женщина говорила немного взволнованно. — Если так, то она останется в стае.
— Она в любом случае останется, — сказал Рендалл, но уже не вожак. — В этот период зверь должен находиться под контролем.
— Руки прочь от моей дочери! — взвыла мама, и я услышала какую-то возню. — Она — моя кровная дочь, и я шкуру спущу с любого, кто хоть когтем коснется ее!
По явно небольшому помещению разлетелись смешки.
— Смелая угроза, но трудновыполнимая, — хмыкнул глава стаи серых.
— Наша стая обязана Джае кое-чем, — вклинился в дележку меня Ланхольт. — Думаю, будет правильно, если опеку над ней возьму я.
Установилась короткая тишина, нарушенная позже лидером серых:
— При всем уважении, молодой человек, но когда я сказал, что чую в ней родственницу, я имел в виду не только серую волчицу. У нас больше прав на девушку.
— Ювелина, думаю, пора рассказать им все. — Роль голоса разума взяла на себя гьета. — Только так мы вместе сможем решить, что лучше сейчас для твоей малышки.
Чуть не хихикнула над ее определением!
Все, пора показать, что я снова с ними. Иначе меня на кусочки поделят, а права голоса так и не дадут.
Я осторожно разлепила глаза, моргнула.
— Да, мне тоже хочется послушать рассказ, — голос звучал сипло, как во время сильнейшей простуды. — Только скажите сначала, я что, убила ту девушку-оборотня? И дайте попить…
Просторная спальня была забита народом. Мама присела на край кровати и нервно сцепила руки, на внешних сторонах ладоней красовались отметины от ногтей. По обеим сторонам от ложа стояли Рендаллы-старшие и их супруги. Мужчины были похожи, почти как близнецы, только вожак имел степенный и немного усталый вид, отчего казался старше, а его брат выглядел встрепанным, чем сильно напоминал своего сына, постаревшего на пару десятков лет. Здесь же были Ланхольт и гьета, чуть в стороне с несчастным и потерянным видом топтался Дахор, а у двери — Марси, Игерн, Гленда и еще трое визуально знакомых мне оборотней.