Я ненавижу оборотней

Полянская Катерина

Не собиралась подчиняться, но тем не менее совершенно инстинктивно прислушалась к себе. Отвечала с вымученной улыбкой и облегчением:

— Джая Бушар, восемнадцать лет. Вы выглядите так, будто не спали всю ночь, комната пропахла лекарством. Что-то еще?

— Я же говорил, с ней полный порядок, — хохотнул Рендалл. — Пойду сообщу страждущим.

В голове роились вопросы, но не хватало смелости задать хотя бы один.

— Болит где-нибудь? — прозвучало не заботливо, так, дежурный интерес.

— Голова немного, и…

Я не знала,

можно ли об этом говорить, но сдержаться просто не было сил. Даже родной матери, как оказалось, нельзя доверять. Если эта пнет, хоть не так обидно будет. И я решилась:

— Я не чувствую свою волчицу.

Она побледнела:

— Как?

— Совсем.

Около минуты мы молчали, пристально глядя друг на друга. Потом Лерика резюмировала:

— То, что тебе вкололи, настоящая отрава. Им пользуются охотники, чтобы обезвредить… нас. Взрослому здоровому оборотню ничего, но с твоими генами и запоздалым, уж извини, развитием последствия могут быть любыми.

— Ясно. — Я постаралась, чтобы голос звучал как можно более равнодушно.

— Будем надеяться, что все обойдется.

Лерика смотрела на меня с искренним состраданием.

Ну да, ущербная будущему вожаку не подойдет.

Внутри разлилась уже знакомая холодная пустота. Я хотела быть нормальной, чтобы не было волчицы, и вот ее нет…

— На ногах держаться сможешь? — Голос Лерики прервал мое мысленное самобичевание.

— Наверное, а что?

— Тебе не мешало бы принять душ.

Она кивнула на бежевую дверь возле шкафа.

— Потом я принесу что-нибудь поесть, и мы поговорим.

Предложение казалось заманчивым. Даже не сильно приглядываясь, я видела засохшую кровь на своих руках. И на одеяле тоже.

Однако упрямство часто бывает сильнее здравого смысла.

— Нет!

Я вызывающе вздернула подбородок:

— Сначала я хочу узнать, что я здесь делаю? Где моя мама? Куда девались Лан и Дахор? Что с Дорианом? Кто и в кого стрелял? И…

— Хватит! — Женщина упреждающе подняла руку. — Ты не в том положении, чтобы тебе потакали.

— Правда?

Я внутренне подобралась.

— Ланхольт Вимар и мой племянник оба предупредили тебя, что собираются охотиться. Побег был нарушением законов Ростани. И все последствия целиком и полностью на твоей совести! Так что будь добра, вставай и иди в ванную, иначе я тебя туда отволоку.

И она полыхнула на меня желтыми глазами.

Прежде чем встать под струи воды, присмотрелась к своему отражению в зеркале. Чумазая, худая и очень бледная, но с виду здоровая. Оба плеча украшали красноватые отметины от зубов, да и только. Но я помнила, какими сильными были укусы… И я измазана в крови, следовательно, благодарить следует или мою собственную регенерацию, или чью-то магию. Может быть, тоже мою.

Шрам на шее и тот поблек и стал почти незаметным.

Но волчицу я так и не чувствовала.

Запретив себе паниковать, я включила воду. Вряд ли что-то изменится за полчаса.

Когда одетая

в халат и с полотенцем на голове я вернулась в комнату, Лерика заканчивала перестилать постель, а на полу дожидался своего часа поднос с едой.

— Теперь мы можем поговорить?

Вскоре передо мной оказалась тарелка с супом. Вкуса не чувствовала, ела, лишь бы только она отстала.

Информация не радовала. Оба парня предупредили меня о своих намерениях, и побег стал нарушением оборотничьих законов. Мама едва не застрелила Дахора. Дориан в медпункте при человеческой общине, между жизнью и смертью.

Будет официальное разбирательство.

Утро началось с ласкового солнечного луча и звука подъехавшей машины. Я резко села. Слух обострен… но почувствовать волчицу так и не получилось. Возможно, это все последствия шока. Не скажу, что в восторге от неожиданно открывшейся собственной сущности, но, черт возьми, это должен быть мой выбор! Вторая ипостась — это не кариесный зуб, который можно просто взять и удалить.

Настроение было скверное. По местным законам, я теперь… ну, вроде как потенциальная подружка двух волков. Меня заперли и лишили связи. Более того, собираются делить! С мамой непонятно что… И почему отчим даже не появился?!

— Да как тебе только наглости хватило явиться сюда, крыса облезлая?! — орала Лерика.

— Я пришла не к тебе, а к Эрнсту.

Другая женщина оставалась спокойной, но я каким-то непостижимым образом почувствовала ее страх.

Любопытство заставило спустить ноги на пол, а после, обернувшись одеялом, осторожно подкрасться к окну. Прильнула к стеклу, особо не таясь, и тут же отшатнулась с негромким вскриком. Лицо невысокой женщины, стоящей у старенькой машины, было сплошь изрезано кривыми белесыми шрамами.

Что там Дориан рассказывал про свою мать? Лерика взбесилась, узнав про ее интрижку с Рендаллом, и порвала соперницу? Денег на пластику у нее конечно же не было, люди в Логове живут небогато, и шрамы срослись кое-как. Естественно, устроить личную жизнь бедняжка уже не смогла, Дориан рос с одинокой исстрадавшейся женщиной, неудивительно теперь, что он ненавидит своих родственников по отцу.

Впрочем, большая часть из этого — мои домыслы.

— Плевать, — не унималась Лерика, прожигая бывшую любовницу мужа ненавидящим взглядом. — Исчезни, пока я не уложила тебя на больничную койку рядом с твоим щенком!

— Я тебя не боюсь.

— В прошлый раз ты тоже так говорила.

Серая медленно сошла с крыльца, приближаясь к гостье.

Со своего места я расслышала, как Вилма резко втянула в себя воздух. О, она не боялась. Она была в ужасе! Но терпела и разыгрывала сильную и смелую. Следовательно, явилась просить за сына.

Внутри стало горячо, шрам опять начал зудеть. Мысли заполошно метались от запертой двери к окну. Проклятые оборотни! И я ничем не смогу помочь.

Чтоб ты провалилась, шавка зубастая!