Я ненавижу тебя, Ким Минджон!
Шрифт:
– Ладно, неважно, – махнул рукой Донук. – Надеюсь, я больше никогда в жизни ее не увижу.
Сейчас он чуть успокоился, так что начал считать, будто легко отделался. Ведь эта безумная явно хотела его похитить. И кто знает, что бы случилось, если бы не авария.
Поглядев на телефон, Донук действительно обнаружил там несколько пропущенных, хотя мог поклясться, что аппарат не звонил.
К счастью, на сьемках ненормальная не появилась, и все прошло успешно. Так что теперь Донук надеялся, что исчерпал весь свой запас неприятностей
Как оказалось, ошибался.
***
– Сто двадцать третий… – плаксиво подвывала молодая и очень красивая девушка, опрокидывая в себя рюмку соджу** и тут же наливая новую. – За что он так со мной? Почему отказался от бусинки? Что мне теперь делать?
– Кумихо***, может хватит пить? Сейчас полдень, – закатил глаза ее собеседник, попытавшись выхватить из рук стопку.
Черноволосый, с четко очерченными пухлыми губами и на удивление большими глазами, он тоже был красив. Настолько, что вполне мог бы сойти за айдола.
– Ты жнец или моя совесть? – недовольно поморщилась лисица, ловко увернувшись, и тут же опрокинула в себя спасенный напиток. – И вообще, меня теперь зовут Минджон. Мин-джон. Ким Мин-джон!
Щеки ее уже покраснели, а глазки маслянисто блестели.
– Я знаю, как тебя зовут, я и дал тебе это имя, – закатил глаза мрачный жнец с порядковым номером сто двадцать три.
Отчаявшись забрать у лисицы стопку, он пошел другим путем, и забрал всю бутылку разом.
– Отдай! – заканючила Минджон, попытавшись встать на ноги, но в итоге рухнув обратно. – А что мне еще делать? Он отказал! Отказал! А бабуля сказала, что если я не отдам ему бусинку за сто дней, то меня лишат хвостов и запретят приходить в мир людей.
– Ты сама на это согласилась, – с непроницаемым лицом ответил жнец. – Сама влюбилась в человека. И сама уговаривала бабулю отпустить тебя к нему. И вообще, когда съедешь? Кажется, я был слишком добр к тебе…
– Куда мне съезжать? – лисица хлюпнула носом. – Я же кумихо. А Донук, видимо, теперь меня ненавидит… Хотя, что я такого сделала? Ну подумаешь, врезалась. Я же первый раз была за рулем.
– Я тоже уже тебя ненавижу, – пробормотал жнец, тяжело вздохнув, и добавил чуть громче. – А чего ты хотела? Сперва набросилась на него на Чеджудо…
– Я думала, он мне обрадуется, – вставила Минджон.
– А сегодня фактически похитила его, прикинувшись менеджером, и едва не убила, – продолжил жнец, проигнорировав ее замечание. – И это он еще не знает, что ты всю неделю сталкерила его, подбирая момент.
– А как мне еще следовало поступить? – Минджон тоже вздохнула и попыталась вытряхнуть в рот последние капли из стопки.
– Осторожно! Устроиться в его агентство я бы тебе помог. А потом тебе надо было медленно сблизиться с ним…
– Я не могу медленно! У меня всего сто дней. Точнее, уже девяносто три, – лисица поставила бесполезную
– Девяносто два, – жестко отрезал сто двадцать третий. – Этот день можно вычеркивать.
– Господин жнец. Ну господин жнец, – позабыв про соджу, Минджон придвинулась ближе к сто двадцать третьему, дернув его за рукав черного пиджака. – Ты ведь можешь мне помочь, да? Как ты сказал, устроить в фирму? Устрой! Обещаю, что буду тебя слушаться. Пожалуйста! Ну пожалуйста, пожалуйста!
И сложив ладошки вместе, она принялась тереть их друг о друга, не забывая качать головой в поклонах.
– Нет. Ты уже все испортила. Чем я тебе помогу? – сто двадцать третий вскинул подбородок и отвернулся.
– Э… – Минджон печально махнула рукой. – Так и знала, что ты бесчувственный.
– Я мрачный жнец, откуда у меня взяться чувствам? – фыркнул мужчина, но все же добавил. – Ладно, чувствую, что еще пожалею об этом. Но я подумаю, чем можно помочь.
– Спасибо! Спасибо! Ты самый лучший жнец на свете! – лисица просияла и раскинула руки, желая обнять своего спасителя.
Но жнец предусмотрительно испарился, возникнув в другом месте комнаты, так что Минджон шлепнулась на пол.
– Без рук, – вскинул палец сто двадцать третий, стряхнув невидимые крошки со своего костюма. – И вообще, мне пора. Не разгроми квартиру, пока меня нет.
Прихватив черный зонтик, мрачный жнец толкнул дверь и вышел из комнаты, но в коридоре так и не объявился. Теперь он был уже далеко отсюда.
Минджон пару секунд задумчиво смотрела ему вслед, потирая ушибленное плечо. А затем снова широко улыбнулась, победно вскинула кулак и воскликнула:
– Да! Да! И родненькую соджу оставил… Ким Донук! Я отдам тебе свою бусинку! Ты еще полюбишь меня!
Теперь лисицу переполняло предвкушение успеха.
Ну да, может она и поторопилась сегодня. Но теперь будет слушаться жнеца и все сделает правильно.
Ах, Донук.
Она полюбила его еще давно, когда впервые увидела на острове Чеджу.
Тогда она не знала ни его имени, ни того, где он живет. Знала только, что он пах персиками. Кумихо, как и любая лиса, обычно предпочитала мясо, но после этой встречи полюбила персики. Потому что он тоже их любил.
Она мечтала о долгожданной встрече с ним, пока уговаривала бабулю разрешить ей стать настоящим человеком.
Она не знала, как найдет его, но знала, что обязательно сумеет это сделать.
И каково же было ее счастье, когда, ступив на землю родного острова на двоих ногах, Минджон почти сразу же почуяла знакомый запах персиков.
Он тоже был здесь. Наверняка он каким-то седьмым чувством ощутил, что она будет его ждать, и приехал. Приехал к ней.
И пускай первая встреча прошла совсем не так, как ожидалось. Но Минджон все равно была уверена – их свела сама судьба!