Я ненавижу тебя! Книга первая

Осетина Эльвира

Михен занял столик у окна, пытаясь справиться с накатывающей брезгливостью и не сопеть слишком громко. Естественно он не стал ничего брать и с сомнением посмотрел на Гелю, когда та поставила поднос на стол.

– Я на всякий случай и на тебя тоже взяла, – улыбнулась она, и поставила перед мужчиной тарелку с борщом и компот.

Блондин с таким видом посмотрел на тарелку перед собой, что Геле понадобилась вся ее выдержка, чтобы не свалиться под стол от смеха.

– Ангелина, – начал Михен, но наткнувшись на злой взгляд девушки, сразу же понял свою ошибку, и исправился: – Геля, может быть, мы пообедаем в другом месте, где

готовят более… – блондин задумался на минуту, как бы обозвать то, что находилось в тарелке, но вновь посмотрев в глаза злого ежика, понял, что одно его неверное слово, и этот няшный дикобраз нашпигует его своими иглами, да так, что из армянина превратиться он в кактус. И, как можно непринужденней улыбнувшись, закончил: – Привычную для меня еду.

Геля прищурилась и, взяв ложку, демонстративно зачерпнула свой суп.

– А чем тебе здесь не нравится? – с вызовом посмотрела она на блондина. – Не твоего уровня заведение? Так тебя никто не держит, лично меня все устраивает!

И она демонстративно съела ложку супа и начала медленно, но очень тщательно ее облизывать, прикрыв глаза, и тихо постанывая, от удовольствия.

Рассматривая пухлые губы и проворный язык девушки, Михен понял, что перед ним сидит не помесь ежика с няшным дикобразом, и даже не ангел, а самая настоящая развратная дьяволица.

Его губы растянулись в понимающей улыбке.

– Ангел мой, – хриплым от возбуждения голосом, начал мужчина, – тут не далеко есть неплохой отель, так может быть, мы закажем ужин прямо в номер?

Геля убрала ложку и очень серьезно посмотрела на блондина.

– Для тебя ведь все это игра да? – тихо спросила она.

– Что ты, я вполне серьезно говорю: закажем шампанское, клубнику со сливками… – начал Михен, но Геля его тут же прервала, выставив руку вперед, и слегка придавив указательным пальцем губы мужчины.

От этого прикосновения Михен почувствовал, как к его паху начала приливать кровь.

– Тебе ведь плевать, что пропал человек? – сквозь пелену накатывающего возбуждения, услышал он серьезный, и тихий голос Гели. – Девушка? – продолжила она, – абсолютно беспомощная? Что у нее есть маленький ребенок, который ждет ее дома?

Михен тут же перестал улыбаться, понимая, к чему она ведет. А Геля убрала свой палец и так же тихо продолжила:

– Что виноват в этом твой дружок, который неизвестно что с ней вытворяет сейчас? Держит неизвестно в каких условиях? Только лишь потому, что его богатая извращенная натура может себе позволить все, что угодно? Абсолютно безнаказанно?

– Геля… – попытался прервать Михен девушку, но она, не обращая внимания на его слова, продолжила говорить уже громче, чеканя жестким тоном каждое слово:

– Потому что вы богатые ублюдки, подтирающие свои задницы стодолларовыми купюрами и нюхающие кокаин с сисек очередной шлюхи, вдруг решили развлечься, и испытать что-то новенькое? Взять и сломать нормальную обычную девушку? Изувечить ее жизнь? И возможно даже убить? Потому что таким, как тебе или Лисовский – хозяевам жизни, абсолютно все равно? Вы пройдетесь своими грязными вонючими туфлями ручной работы от Берлути за две или три тысячи евро, и даже не заметите? Ведь я права?

Михен посмотрел в ее глаза и увидел, как голубые радужки стали светлее, словно заледенев.

– Может быть, не стоит всех ровнять под одну гребенку? – тихо спросил он, отводя свой взгляд, прекрасно понимая, что она права, но почему-то

услышать это из ее уст было особенно неприятно и даже мерзко.

Одно время Михен баловался наркотиками, но эти времена прошли и сейчас ему даже стыдно за то свое поведение. Когда-то давно дед уже отчитывал его за это, и Михен понял, что не прав. Но вот теперь и эта девушка делает тоже самое, да еще и с такой точностью, что Михену показалось, будто она в его душу заглянула и увидела именно этот отвратительный момент в его жизни. И стало стыдно смотреть ей в глаза.

– Вот здесь мой номер телефона, – перед ним легла из обычного белого картона визитная карточка, с черными буквами:

«Фирма «Ваш Веб-Сайт»

Веб. Дизайнер и программист

Ангелина Верезина

Номер телефона…»

– Когда найдешь Машу, позвони, и не забудь расплатиться за свой суп и компот.

Геля унесла поднос с посудой и, не оглядываясь, вышла из кафе.

На душе у нее кошки скребли от старых воспоминаний, что взбудоражил в ней Махачутурян.

Опять блондин, веселый красивый и делающий вид, будто он не такой, как все. И тогда Геля, будучи молодой и наивной купилась на это, в надежде спасти того, кто этого даже не заслуживал. И получила так, что до сих пор душа болит, хоть волком вой.

Но усилием воли она не дала себе вновь погрузиться в воспоминания того кошмара, из которого когда-то давно она вылезла с огромным трудом.

Хотя…зря она конечно так с этим блондином, может быть он и прав, и не все люди одинаковы, но… «слово не воробей».

Геля села за руль, горько усмехнувшись, и поехала к адвокату, которую наняла Маша для Сергея, вдруг она что-то посоветует? Хотя Геля сильно сомневалась, что она может что-то посоветовать, кроме того, что ждать еще два дня и идти в полицию – писать заявление о пропаже человека.

Глава 23

Влад вновь приехал на кладбище и вновь на ту же самую могилу, что и два дня назад. С фото ему улыбалась рыжая девочка тринадцати лет. Такой она была до того момента, как подошла к нему, и до того момента, когда стала свидетельницей его очередного унижения.

Глупая,… она была единственной после родителей, по-настоящему любящей его не за деньги, а просто так. Вот только любовь родителей он уже почти не помнил, он и их почти не помнил, лишь теплые глаза мамы, когда она читала ему сказку перед сном, да ободряющую улыбку отца, когда он учил Влада кататься на двухколесном велосипеде. Даже голоса уже позабыл, если бы не фото, что он умудрился спрятать от деда, а потом еще и в нескольких драках поучаствовать в детском доме за то, чтобы их вернуть, то и их лиц бы уже не помнил. Старый мудак ведь даже на их памятники, на могилах не стал делать фотографии, не говоря уже о том, что уничтожил все их семейные фотоальбомы…

Вот только Машу он забыть не сможет никогда…

Девочка с рыжими волосами и влюбленными глазами, умудряющаяся прощать ему, все чего бы он не сделал, как бы жесток он с ней не был.

Вот только это, не уберегло её от того яда, которым Влад был пропитан на сквозь, и которым отравил её душу.

Как же он мечтал потушить этот блеск в её глазах, как же он мечтал, стереть эту наивную улыбку с её лица.

За что? Почему? Неужели только лишь потому, что она осмелилась испытать к нему жалость? Только лишь за то, что заставила Влада ощутить себя жалким и безумно одиноким и беспомощным?