Я ненавижу
Шрифт:
– Да, я заметил! – проронил Скала, пренебрежительно махнув рукой. – Только, извини, все это дерьма собачьего не стоит. Если твоя девка хотя бы вполовину так крута, как ты говоришь, то для нее эти твои сторожа с «насосами» [5] все равно что младенцы из детского сада! Меня бы твоя охрана и на минуту не задержала. Это тебе только кажется, что ты под защитой, а тут кругом бреши в обороне!
– Например? – встревожился Левашов.
– А зачем мне тебе об этом сообщать? – ухмыльнулся снова Скала. – Мало ли, как жизнь-жестянка обернется?
5
«Насосы» –
Он не без удовольствия заметил, что Левашову явно стало не по себе.
– Ладно, шучу! – успокоил его Скала. – А что касается брешей, то, знаешь, в таком дворце как ни старайся, лазейка останется. Еще раз повторяю – слишком роскошно живешь. Для надежной охраны такой виллы нужна рота спецназа, а лучше две! Но если говорить о самом очевидном, то для начала прореди елочки за домом, а не то подобраться к нему незамеченным в этой еловой чаще – раз плюнуть. Тем более, что там у тебя по соседству какой-то долгострой и есть где спрятаться, если что!
– Ага, спасибо! – взял на заметку хозяин.
– Не за что! Я тебе это в счет поставлю, как консультацию по безопасности! Да не зеленей ты от жадности, я не серьезно!
– Знаешь, – признался Левашов, – я сейчас в таком напряжении, что твое чувство юмора оценить не могу!
– Не переживай, все будет хорошо! – пообещал убийца.
Иван трижды старательно сплюнул через плечо. Станешь суеверным, когда такие дела творятся. Однако раз за дело взялся сам Скала, можно было больше не беспокоиться из-за Королевой. Левашов поежился.
– Похоже, вы были правы… Ее до сих пор не обнаружили! Даже мы не знаем, где она сейчас может находиться… Правда, есть информация, что она пыталась забрать деньги со счета!
– Будьте уверены – она скоро о себе напомнит!
– Если еще жива…
– Я в этом не сомневаюсь!
Глава седьмая
ЛУЧШИЙ ПОДАРОК – КОНЕЧНО ЖЕ, ПУШКА!
В тот же день Галина связалась с Маркизой по новому, купленному Степаном мобильнику, чтобы сообщить о смерти Конишевского. Известие было, мягко говоря, не из приятных. Это был единственный человек, который мог вывести их на человека, заказавшего Лагутина.
– Не переживай, девочка! – попыталась утешить ее баба Галя. – Собаке – собачья смерть! А ты пока сиди и не рыпайся. Бог не выдаст, свинья не съест.
– Я из-за отца с матерью беспокоюсь! – сказала Маркиза. – Они ведь могут и до них добраться!
– Милиция вместе с фээсбэшниками наверняка твоих родителей под колпаком держат. Так что этому Ивану самому не резон к ним соваться. Мы проверим, не волнуйся, как они там, а ты о себе думай! И не расслабляйся! Твоему Степану доверять можно?!
– На сто процентов! – уверенно сказала Анжелика. – Но мне оружие нужно! И деньги. Много денег.
– Оружие я тебе пришлю – для самообороны. А денег много тебе ни к чему – опять какую-нибудь глупость выкинешь!
Анжелика не стала спорить – сейчас, когда она находилась в таком тяжелом положении, ссориться с Галиной было бы просто непростительной глупостью. С деньгами придется самой что-нибудь придумывать!
А обещание насчет оружия Галина сдержала. Вернувшийся с работы Степан сообщил с недоуменным видом, что только что у подъезда какой-то человек, подъехавший в черном «бумере», сунул ему в руку пакет, попросив передать его Маркизе с приветом от Кувалды.
– Кто
– Учитель! – ответила она. – Не беспокойся, он не в моем вкусе!
– Я рад! – сказал он серьезно. – Это же самый настоящий бандюган!
Анжелика посмотрела на него и вздохнула.
– Боже мой, Степа, а я-то кто по твоему?! Как там в старом мультике: не желаем жить, эх, по-другому! Не желаем жить по-другому! Ходим мы по краю, ходим мы по краю, ходим мы по краю родному!…
В пакете был пистолет «Гюрза», компактный, в самый раз для меня. Глушитель, два магазина и коробка патронов. В еще одной, большой, коробке находились цветные контактные линзы, грим и несколько париков плюс – паспорт на имя Рябьевой Софии Викторовны. Новая фамилия мне не понравилась, но дареному коню в зубы не смотрят! Что касается фотографии, то она была точно такой же, что красовалась в моем старом паспорте на имя Каролины Артемовны, паспорте с которым мне теперь никуда нельзя было заявиться. Видно, у Стилета хранилась на всякий случай копия фотки – вот и пригодилась. Я снова чувствовала, что я не одна, что у меня помимо хорошего мальчика Степана есть еще верные и сильные друзья, которые не бросят в беде.
Анжелика вскрыла коробку с патронами и снарядила оба магазина. Ее глаза горели в точности как в детстве, когда в Новый год она доставала из-под елки новое платье или желанную куклу.
Степан несколько ошалело следил за тем, как ее тонкие пальцы проворно справляются с этим делом, будто девушка родилась и выросла в оружейной комнате. У него не раз за последнее время мелькала мысль, что, может быть, все «рассосется» само собой и власти забудут об убийстве Лагутина – вон сколько нераскрытых преступлений остается каждый год! А Анжелика превратится в обыкновенную девушку, которая будет рада остаться с ним навсегда.
Утопия чистой воды! Сколько волка ни корми, все равно в лес смотрит! Сейчас Степан напоминал сам себе одного из тех старинных доброхотов, которые старались спасти падших женщин, вытаскивали их из порочной среды, пытались перевоспитать и потом удивлялись, почему их подопечные не радуются новой жизни, а норовят вернуться к своему прежнему ремеслу.
Как он мог подумать, что эта девушка останется здесь, в его квартире, станет год за годом встречать его с работы, готовить обед, а потом воспитывать ребенка, водить его за ручку в детский сад и выслушивать жалобы на здоровье от соседок-старушек. Не тот случай! Совсем не тот! Вон как она оживилась при виде оружия, словно ей не пистолет прислали, а платье от Диора, или кто там сейчас у баб в моде?!
Наконец она заметила его взгляд, подошла ближе, положила руки на плечи. В ее руке оставался пистолет, и он невольно скосил на него глаза.
– Не бойся, он не заряжен, – рассмеялась девушка, – что приуныл, миленький ты мой?!
Он обнял ее, хотелось быть с ней чаще, пока она еще здесь. Анжелика вздохнула и, прижавшись к его виску, задумчиво покачивалась под воображаемый аккомпанемент, пока он сжимал ее страстно, забирался под простую рубашку, которую она носила, живя у него.
Что за музыка звучала в ее голове, она и сама бы не смогла сказать, – попурри из старых мелодий, игравших на всех дискотеках. Степан мягко вынул из ее руки оружие и положил на стол. Когда они переместились на кровать, он стал активнее и жестче, словно пытался яростным напором отвлечь ее от смертоносного подарка, напомнить о себе, снова превратить в «свою» Анжелику.