Я никогда вас не полюблю
Шрифт:
— Нам пора, — решительно встала из-за стола, показывая пример.
— Ты ничего не ела, — запротестовала мама.
— Нет аппетита, — ответила ей и направилась к выходу.
— Не думаю, что твоему мужу нравятся ребра, обтянутые кожей, — едко заметила Лаэль вслед.
Остановилась и посмотрела на нее. Она чуть наклонила голову и забавлялась моим негодованием.
— Если у тебя есть что сказать, говори! — вернулась обратно и потребовала ответа.
— Тут даже говорить нечего, — хмыкнула сестренка с довольным видом, — ты своего мужа не интересуешь.
— Я и не рассчитывала на его чувства, —
— Вот в этом вся проблема, — наставительным тоном отозвалась она, — Тебе вообще на чувства других наплевать.
— Лаэль, не надо. Тиоль тяжело сейчас, — попыталась вступиться мама.
— Нет, пусть говорит, — потребовала я.
— Не здесь же? — попыталась остановить назревающий скандал мама.
— Место ничем не хуже любого другого, — возразила ей, — Говори!
— Тебе нравится изображать из себя жертву. Ты упиваешься ролью и властью, которая она дает, — зло произнесла Лаэль, — Ну, как же! Тиоль готова выйти замуж за темного, пройти через Арку, принося себя в жертву. А ты нас спрашивала? Нужна нам твоя жертва? Хотим получить ее? Думаешь, доставляет удовольствие смотреть на тебя, жмущуюся рядом с мужем? На него, которого заставляешь страдать своим поведением? Но нет! Ты пошла на заклание, тебе нужен ореол героини. Как он там венец мученицы, не жмет?
— Что ты такое говоришь? — от потрясения к горлу подступили слезы, — Я хотела вас спасти. Какой венец мученицы?
— Тиоль, в самом деле. Ты слишком жертвуешь собой, позволяя бОльшим бедам обрушиваться на тебя. Покорность не приведет ни к чему хорошему, — мягким голосом упрекнула мама.
— У меня нет магии. Я не вижу связующие нити, — в отчаянии закрыла лицо ладонями.
— Зато мы видим, — жестко произнесла Лаэль, — Пошли уже, жертва обстоятельств.
— Мама! — вскинула взгляд, а в глазах стояли слезы обиды и непонимания.
— Тиоль, детка, подними выше голову, вспомни о том, кто ты. Живи полной жизнью и оставь все плохое позади. Выбор сделан, осталось принять его последствия, — она обняла меня рукой за талию и повела к выходу.
Едва мы вышли на порог гостиницы, молния полыхнула над нашими головами.
— Ох, как его! — недовольно буркнула Лаэль.
Дэрил стоял у кареты под проливным дождем с безразличным видом. Громыхнувшая молния в небе ясно показала его неудовольствие из-за нашей задержки. Взгляд мужчины скользнул по моему заплаканному лицу, и темный нахмурился. Поймав его выражение неудовольствия, постаралась принять невозмутимый вид.
— Выше нос. Кому нужна плакса? — Зашипела на меня сестра.
Через некоторое время дождь понемногу стал утихать. Грозы не гремели, хотя серые тучи расходиться не собирались.
«Выбор сделан, осталось принять его последствия» — слова мамы не давали покоя. Что она хотела этим сказать? О каких неприятностях говорила накануне? Почему Лаэль возмущена решением стать женой темному? При этом подмечает его невнимание ко мне. О чем фейри знают, но говорить не торопятся?
И обвинения в стремлении выглядеть жертвой. Неужели они не понимают мотивов моих поступков? Да, я могу отдать за них жизнь, но не потому что мне необходимо мученичество. Они единственные, родные существа, оставшиеся в жизни. Как я могла бы пережить их гибель? Да и союз с темным не такая и жертва, если
Дэрил участвовал в облаве на фейри, наверняка сам принимал участие в их убийствах, но нас он вывез из столицы под своим покровительством. Он проявляет тактичность и почтение к нам, совершенно не пользуясь нашим положением. Он не демонстрирует власть, не высокомерен и не бахвалится нашей зависимостью от него. То есть пока он этого не делает. Хотя я до конца не понимаю его мотивов.
Темные планомерно изводили фейри, а Дэрил с первой встречи помогал, спасал. Лэр установил запрет на магию, перекрывая возможность уйти в безопасное место, а мой муж предложил союз, скрывая мою сущность.
Под стук копыт думалось невесело. Я не понимала чего ждать от будущего, а оно теперь навсегда связано с Дэрилом. Кидая на него короткие взгляды, замечала строгий профиль. Мужчина сидел расслаблено, даже вальяжно, откинувшись на мягкую спинку. Спокойствие на лице, во взгляде, в расслабленной позе смотрелись диссонансом по сравнению со смятением в моей душе.
Дорогая одежда без украшений подчеркивала мощную фигуру. Длинные ноги, обтянутые штанинами брюк, заправленные в начищенные до блеска, несмотря на грязь, сапоги. Длинные пальцы на руках иногда постукивали по коленям, словно отсчитывали ритм. Все в мужчине смотрелось достойно и красиво. Кажется, только сейчас по достоинству оценила внешность мужа. Если бы он не был темным! Если бы Лэр не ворвался в Сумеречный мир! Если бы жизнь не повернулась к фейри несправедливой стороной! Если бы… Если бы … Если бы …
К вечеру снова пошел дождь. В карете становилось темно. Казалось, все дремали в ожидании ночлега. Короткие остановки в течение дня позволяли размять затекшие ноги, перекусы снедью, взятой по распоряжению Дэрила из гостиницы, утоляли голод. И все равно хотелось добраться до ночлега, вытянуть ноги и провалится в сон. Пусть даже и без сновидений.
В темноте глаза Лаэль сверкнули зеленой дымкой. Что она делает? Зачем привлекает к себе внимание? Сердце испугано сжалось, когда заметила пристальный взгляд темного, направленный на сестру. Зачем именно сейчас, в его присутствии обращаться к связующим нитям? Что она хотела рассмотреть?
— Лаэль, — тихо позвала мама и коснулась ее руки.
— Мы скоро приедем? — оживленным голосом спросила у мужа, стараясь отвлечь его внимание.
— Знаете, Дэрил, я бы на вашем месте сегодня не оставляла мою сестру в одиночестве, — вдруг заговорила Лаэль.
— Что ты такое говоришь? — вспыхнула негодованием на нее.
— Я говорю, что имеет смысл сегодня вам ночевать в одной комнате, — твердо произнесла сестра и отвернулась с равнодушием к окну.
После неожиданных слов глаза мамы вспыхнули магией. Да что же это такое?! Что они творят?
— Лаэра Явиоль? — вежливо поинтересовался мнением мамы Дэрил, когда глаза фейри перестали сверкать в темноте кареты.
— О, а вот мы и подъезжаем! — деланным веселым голосом сообщила она.
Действительно, дорога сделала небольшой изгиб, и впереди показались среди торопливо наползающих сумерек огни провинциального города. Ворота пока открыты, и на их башнях ярко горели разведенные костры, специально разожженные для припозднившихся путников.
— Что вы увидели? — не позволил себя отвлечь мужчина.