Я обещаю выжить
Шрифт:
До городского центра я добрался без приключений, разве что видел из далека то ли собаку, то ли лисицу, и уже шел по переулку к подмеченному мной во время прошлой вылазки магазину, вроде небольшому супермаркету. Но судьба, как впрочем и всегда, имела на меня совсем другие планы. Не дойдя до места назначения всего сотню метров - вдалеке уже маячила упавшая вывеска - я заметил в переулке нечто, достойное внимания. А именно - труп.
То, что это труп, было ясно по вывороченным внутренностям. Меня затошнило, завтрак живо оказался бы снаружи, если бы он был внутри. Я не впервые видел труп, но к этому кажется, никогда не привыкну. Мораль и пустой желудок тянули меня к подмеченному супермаркету, а здравый смысл и уставшие и болящие ступни толкали в переулок. Глянув
Сняв наконец надоевший брезент, я натянул новоприобретенные берцы. Они были всего на пол размера больше моей ноги, но, как говорится, на безрыбье и мясо - рыба. Обувшись, я мысленно поблагодарил покойного и уже бодрее зашагал по прежнему курсу.
Супермаркет сверкал целыми витринами. Даже двери были целы. То бишь, он был почти не разграблен. Разведка показала, что и ловушкой он не был. Смело приблизившись к дверям, я толкнул их, но не тут-то было. Потянул на себя - безрезультатно. Черт. Если разбить стекло - со всей округи сбегутся разные сволочи, до чужого добра охочие. Этого мне не надо. Поэтому я, оглядев стену, принял решение быстро.
Сбросив рюкзак, я вытащил из него веревку, один конец которой привязал к лямке рюкзака, а другой - к своей ноге. Подтащил рюкзак к стене, сам отошел на пару шагов, разбежался и, взбежав по стене, ухватился за декоративный выступ на в стене. Далее следовал нетрудный подъем по торчащим из стены остаткам вывески, пара опасных ситуаций, близких к падению и вуаля - я уже на крыше.
Поднять за веревку рюкзак, найти и открыть люк в торговый зал и привязать веревку к вентиляционной трубе не отняло много времени. Закончив эти нехитрые приготовления я спустился в зал.
Здесь было все, чего душа пожелает. Я быстро набрал тушенки, круп, воды и прочих необходимых вещей. К сожалению, ничего похожего на оружие в магазине не оказалось, но теперь я был снова готов к автономному существованию. Подумав, я вскрыл неработающий холодильник, перетаскал туда добрую половину припасов и снова закрыл его. Вроде незаметно, если что - приду пополнять запасы именно сюда. Ободренный и радостный, я натянул рюкзак на плечи и полез по веревке наверх.
На радостях я не подумал, что рюкзак заметно потяжелел. И как только я об этом вспомнил, находясь на полпути к люку, труба вентиляции, к которой была привязана веревка, предательски обломилась. Я шлепнулся на пол, сверху на меня упал кусок трубы, пребольно ударив меня по лбу. Глаза тут же залила кровь, правую бровь защипало. Я продемонстрировал окружающим меня полкам свой богатый внутренний мир и только собрался было встать и придумать новый путь отступления, как за лабиринтом товаров и касс вдруг громко раздался звук разбивающейся витрины.
Глава 3
Костя
Не успели еще последние осколки стекла закончить свой короткий полет до пола, а я, забыв о боли в рассеченной брови и заливающей лицо крови, уже вжимался в пол около ближайшей полки с какой-то бытовой химией и напряженно прислушивался. Сердце с каждой секундой колотилось все быстрее, пальцы начинали дрожать от быстро выделившегося адреналина. Разбитую кем-то витрину от меня отделяли с десяток полок и несколько касс, поэтому, как я ни старался, мне не удавалось услышать хоть что-нибудь. По ощущениям я пролежал уже час, вслушиваясь в тишину и ничего не слыша. В этот момент мне показалось, что до меня донесся таки характерный хруст, с которым стекло крошится под тяжелым армейским ботинком. Я весь обратился в слух. Хруст повторился, в этот раз за ним последовала произнесенная злым шепотом тирада, в которой явно угадывалась существенная часть ненормативной лексики. Это обстоятельство меня, естественно, не обрадовало. Во-первых, те, кто разбил стекло (было ясно, что вламывались в супермаркет не меньше двух человек - будь он один, обругал бы себя мысленно) не боялись нашуметь и привлечь внимание обосновавшихся в городе мародеров. Во-вторых, раз
Естественно, все это пронеслось в моей голове за доли секунды. В любом случае, оставаться на месте и ждать, пока моя участь сама-собой решится, я не собирался. Поэтому я тихо пополз к проходу между полками, чтобы для начала попробовать выглянуть и оценить обстановку. Адреналин бушевал в крови, было страшно. Достигнув края стеллажа с бытовой химией, я застыл в нерешительности. "Если я просто выгляну, то меня тут-же заметят, тогда я уже точно не убегу. Сдаваться нельзя - сначала оберут, потом прибьют моей же арматурой, - лихорадочно соображал я.
– Нужно попробовать чем-то отвлечь их." И в тот момент мне на глаза и попалась та самая упаковка мыла, которую я потом всю жизнь ненавидел.
Не отдавая себе отчета в своих действиях (знаете, как бывает, еще не успел подумать, а руки уже делают), я схватил упаковку, привстал и зашвырнул ее как можно дальше в сторону, откуда должны были появиться мародеры. Выждал секунду-две и выглянул из-за края стеллажа.
Мой план был предельно прост, даже несколько примитивен, и заключался в следующем: я незаметно заброшу мыло за спины мародеров, наверняка двигавшихся по обоим сторонам магазина, те услышат шум, обернутся, подумав, что они меня проморгали, а я любезно что-то уронил, дабы указать им на их оплошность, и вернутся проверить. А я тем временем спокойно выгляну, неспешно оценю обстановку, а там посмотрим - может, дам стрекача, а может, придумаю новый план. Я уже вам говорил, что судьба часто имеет на меня планы, идущие вразрез с моими? Так было и в тот раз, и все получилось далеко не так радужно, как я предполагал.
В тот самый момент, когда я, скрючившись, выглянул из-за стеллажа, мне навстречу из-за угла шагнул мародер. Я лишь успел полоснуть его взглядом, как мне в лицо прилетел кроссовок. Слава богам, это был не окованный металлом тяжелый ботинок, а то бы лишился я и передних зубов, и целостности челюсти. Но, естественно, ни о чем подобном я тогда не думал, зато в последний момент все-таки успел крепко сжать зубы, зажмуриться и дернуться вбок. Удар пришелся вскользь, но все равно был очень болезненным, в глазах потемнело, меня отбросило и перевернуло на спину. Не увернись я, наверное, этот урод запросто сломал бы мне шею первым же ударом, и песенка Гоши Журавля была бы окончательно спета (кстати да, так меня зовут, но об этом потом).
Только я попытался вскочить, как мародер схватил меня за грудки, поднял и сначала с силой впечатал спиной в полки (от перелома позвоночника меня спас рюкзак), а потом пару раз пробил мне в корпус, продолжая держать меня одной рукой, но уже не так сильно. Я защищался, как мог, но это не помогло - избивающий меня бандит обладал внушительной силой и отменными навыками армейского рукопашного боя. В этот момент к нам подоспел и его напарник.
– Мля, Штырь, харе его месить, помрет еще!
– веско сказал он прокуренным голосом.
Штырь, нехотя, отпустил меня и отступил. Я едва не упал (еще бы, у меня аллергия на избиение), но главарь мародеров - а он, несомненно, руководил в этой паре, раз второй его слушался - поддержал меня и крикнул:
– Шпала, подваливай, все чисто!
Значит, их даже трое, и пока двое прочесывали супермаркет, один стоял "на шухере", как они, наверное, выражались.
Тем временем подошел Шпала - высоченный, неуклюжий, да еще и в очках, он разительно отличался от Штыря, низкого и плотно сбитого, и главаря - высокого, широкоплечего, и, наверняка, не менее сильного. Сразу ясно, кто в этой банде всегда стоит на шухере и получает самые незавидные крохи из награбленного, проще говоря, чье место всегда возле параши. И сразу видно богатство фантазии тех людей, что дали пацану прозвище. А он явно был пацаном, самым молодым в тройке.