Я объявляю войну
Шрифт:
– Плата за молчание?
– бросил Сергушов.
– Похоже. Так вот что показал Воробьев. Перед отъездом их инструктировал сам Сорокин. Предупредил, что сумма большая, сам достал из сейфа пистолеты, сам вставил обоймы, к каждому подошел, по-отечески похлопал по плечу, сам вложил им пистолеты в кобуры и даже застегнул. Проявлял необыкновенную заботу. Воробьев решил даже, что начальник слегка навеселе. Воробъев сел в кабину и, пока ехали, от скуки достал пистолет. Он вообще большой любитель оружия, имеет первый разряд по скоростной стрельбе из пистолета. Знаешь, "скорострелка" по появляющейся мишени...
– А если бы он ничего не заметил?
– задумчиво проговорил Сергушов. Они с напарникам палили бы по убегающим бандитам, пока не опустели обоймы... По гильзам потом все равно ничего бы никто не понял. И бедный Воробьев долго бы потом ломал голову, почему промазал... Так, что еще?
– В соседнее отделение доставлен с дачи Артекова единственный уцелевший, некто Калюжнов, из отдела охраны "Карата". Переломы обеих рук и сотрясение мозга. Вчера, то есть уже сегодня около часу ночи, он направился к воротам. Говорит, ждали какую - то важную персону. Он был метрах в двадцати от коттеджа, когда сзади в полной тишине прогремел взрыв. Его швырнуло на землю и он отключился. После откючки, говорит, помню только, что на месте коттеджа полыхал огромный костер. В коттедже находились: сам Артеков, Телегин, двое приезжих, их Калюжнов не знает, двое охранников и помощник Артекова. Семь человек. Все погибли. Он - единственный, кто уцелел: и то, потому, что оказался во дворе. Считает, что произошла разборка, кому-то Артеков не угодил. Я думаю, не хочет ли кто-то прибрать к рукам его хозяйство?
– Там почти нечего прибирать, Юра. Они все перевели в собственные карманы. Мне сообщили данные проверки счетов "Карата". Там хватит только на зарплату сотрудникам месяца на два. Бедные акционеры и вкладчики... Часть денег накануне была переведена по договорам каким-то посредникам, которые их обналичили и исчезли, часть была снята для покупки наличной валюты... Кстати документы, связанные с "биосинтекрилом" у него были в Столбунах, на даче. Значит, тоже сгорели.
– Выходит Безуглов был прав? По поводу самоограбления?
– спросил Голосов.
– Не совсем. Это было не самоограбление, а ограбление акционеров и вкладчиков... Где они сейчас гуляют эти миллионы... После гибели Сорокина и Артекова найти даже их следы будет трудновато. Скорее всего, невозможно. Скорее всего за их спиной стоял и ещё кто-то, третий, ловко устранивший всех. Кого они ждали на даче в час ночи? Кто так ловко собрал их всех вместе, а потом поднял на воздух? Он и забрал эти деньги и, боюсь, навсегда...
– Мне иногда кажется, - перебил его Голосов, - а были ли они вообще, эти миллионы... Может быть, их подменили с самого начала, а в той мифической сумке были сплошные "куклы"?
–
– Почти.
– Был, Юра, был. Все было по-настоящему, иначе бы их не убрали...Что у тебя еще?
– Краснов по-прежнему без сознания. По-научному - пребывает в коматозном состоянии. Результаты экспертизы: пуля, найденная на месте гибели Брагина и пуля, извлеченная из бревна в доме Зубцова выпущены из одного ствола. Гильзы тоже совпадают. Значит Краснов здесь ни при чем. Он-то в больнице. Значит, Брагина убил второй, Телегин. Значит, он же охотился и за Безугловым. И он же морочил нам здесь головы.
– И сам себя наказал, - заметил Сергушов.
– Был бы сейчас в следственном изоляторе, а не в морге. Итак, убийца Брагина установлен...
– Еще не все. В двух пистолетах, доставленных Безугловым, свежий нагар, стреляли буквально накануне.
– Понял. Что ещё за тобой?
– Осмотр дачи Артекова.
– Как говорится - в добрый путь. Давай, давай, я чувствую, хоть с одним делом распутаемся на этой неделе... Можно докладывать шефу.
Сергушов закурил и встал у окна. Было видно, как Голосов вышел из подъезда и сел в машину.
Раздался телефонный звонок, он потянулся и снял трубку. Говорили из бюро пропусков:
– Я по вашей просьбе, Анатолий Сергеевич. Только что выписала пропуск Безуглову. Идет к вам.
– Спасибо.
Андрей вошел, поздоровался и протянул повестку. Сергушов достал из стола бланк протокола допроса и положил перед собой. Писал быстро: вопрос ответ, вопрос - ответ. Андрей говорил сдержанно, отвечал коротко.
– Зачем вам понадобилась отсрочка? Вы обещали какие-то доказательства, где они?
– Я хотел увидеться с Артековым в понедельник и вчера. Но он не выходил на работу.
– С какой целью увидеться?
– Поговорить. Я хотел рассказать ему о показаниях Сорокина против него, хотел поговорить с ним с диктофоном в кармане. Не вышло. И вот я у вас.
– Где вы были сегодня ночью?
– У Зубцова. Ночевал у них. А днем был в Москве, ездил на электричке, у меня сломалась машина.
– Кто может это подтвердить?
– Все. Зубцов, его жена, потом - Дегтярева...
– В каких вы отношениях с Дегтяревой?
– Она моя невеста.
– Давно не слышал здесь этого слова...
– Я старомодный человек, Анатолий Сергеевич.
– Вы передали мне пистолеты, из которых были произведены выстрелы. Что у вас есть еще?
– Вот, гильзы. Отстреливался ночью, когда вызывали милицию, - Андрей достал носовой платок и передал узелок Сергушову.
– Отстреливался один из двух сразу?
– Да. А что тут удивительного?
– Как вы объясняете пропажу денег из вашей машины?
– Мы занимались Брагиным. Он умирал у нас на руках. Машина стояла во дворе. Там наверняка был ещё кто-то, кроме убийцы Брагина.
– А кто, по-вашему его убил?
– Скорее всего, Телегин.
– Почему вы его выгораживали, когда мы с вами говорили по телефону?
– Я и сейчас не уверен, что это он. Похож на Телегина - так точнее.
– Подпишите здесь... Отвлечемся от протокола, - Сергушов положил ручку и в упор взглянул на Андрея.
– Вы по-прежнему считаете Артекова преступником?