Я один вижу подсказки 2
Шрифт:
– Правда? – его руки дрогнули, и в глазах мелькнула неподдельная радость, будто у него появился шанс выжить.
Глаза были слишком большими, и он внимательно оглядывал каждого из нас, словно надеясь увидеть кого-то знакомого.
– Спрашивайте, – сказал он. – Но я мало что знаю…
– Ничего страшного. Хотя бы помнишь своё имя?
– Да, – сразу же ответил он, гордо добавив: – Франсуа Мишель Легран! Главный врач этой больницы.
Он развёл руками. Вокруг него была только тьма и разруха. Или он
Пока не ясно, нужно больше информации.
Я понизил голос и обратился к девушкам:
– А вы пока учитесь разговаривать с жителями этого мира. Думаю, вам это пригодится.
– Я знаю тебя, – сказал я как можно дружелюбнее. – Ты можешь рассказать, что ты тут делаешь?
Мне было любопытно: почему этот чёртов старик не горит в аду, а спокойно находится здесь? Разве все здесь не должны быть мертвы?
Даже если он в форме нежити, это никак не соответствовало тому, что обычно подразумевают под «смертью».
– Я тут живу, – ответил он.
Ответ был расплывчатым, и я не сразу понял, что он имел в виду.
– Где? – снова спросил, а потом понял и указал на шкаф. – В шкафу?
– Да…
Ничего не предвещало беды. Разговор шёл гладко. Я задавал простые вопросы о его быте, и он отвечал.
И тут его голос вдруг изменился, стал злее и грубее:
– Не говори ему ничего. Ты что, слепой? Они пришли убить тебя.
Я остолбенел. Он что, разговаривает сам с собой?
Это стало очевидно, когда тот же голос, только с нотками унижения, ответил:
– Они сказали, что не убьют, если я отвечу на вопросы.
– Не верь им! Они тебя обманывают.
Слушать его было странно, но я решил прервать этот диалог.
– Всё верно, – сказал я. – Нам твоя смерть ни к чему. Нас интересует только правда.
Хотя это было ложью. Мне очень хотелось его убить, но я понимал, что спешить с этим не стоит. Помните: всегда можно убить, а вот добыть информацию будет гораздо сложнее.
– Нет, я тебе не верю! Мы ничего тебе не скажем, – грубый голос вновь заговорил, теперь без страха.
Существо поднялось, оскалило зубы и устремило взгляд на Айгуль. Инстинктивно я понял: он собирается наброситься на неё. Взгляд его пронзал её шею, как хищник, готовящийся к нападению.
Какой гад. Я сжал кулак и ударил его по лицу, задевая челюсть и разбивая ему лицо. Он был слаб. Снова упал на пол, ударившись головой.
Он замер, как мёртвая рыба. И я тоже застыл, ошеломлённый.
…
Чёрт… Неужели я убил его так легко?
Глава 11 – Уйти?
Франсуа, этот мелкий шкет, лежал на полу. Я держал лампу, освещая вокруг нас пространство в два-три метра, куда не проникала тьма.
И что теперь делать?
Этот шкет валяется, а Айгуль вдруг говорит то, чего я совсем
– Мне кажется, ты убил его...
– Нет, – попытался оправдаться, – тогда бы дали опыт.
Сколько вообще дают за такую крысу? Пять опыта? Может, десять?
– Вставай давай, – пнул его в бок. – Хватит притворяться мёртвым.
Но даже после удара он не шевельнулся.
Что ж, если он играет в эту игру, то я могу сыграть тоже.
Бах.
Ударил его ещё раз носком ботинка, сильнее, чтобы уж точно было больно. Если, конечно, эта тварь вообще чувствует боль – в чём я не был уверен.
– Ай-яй-яй... Спасите, убивают! – закричал Франсуа, и тут же рванул было убегать, пытаясь скрыться то ли в темноте, то ли снова в своём «домике».
Но ему это не удалось. Моя рука быстро сжала его тонкое горло.
– Не хорошо так, – сказал я, прищурившись. – Мы же договорились. А знаешь, что делают с теми, кто не держит слово?
Это был риторический вопрос. Я просто хотел припугнуть его, заставить Франсуа рассказать всё, что он знает. Но вместо этого он начал визжать ещё громче.
Поняв, что угроза не работает, я перешёл к делу:
– Что тут произошло? – спросил, стараясь не показать, что уже знал ответ. Мне хотелось понять, солжёт он или скажет правду. Только тогда станет ясно, есть ли от него польза.
– А? Хочешь узнать это? Ладно, можно устроить... Тут был эксперимент… если это можно так назвать… по изучению души. Его проводил я, лично.
– Ты? – специально задал провокационный вопрос. – Что такой мелкий мог сделать?
– Обижаешь, – огрызнулся он. – Я главный врач, ведущий специалист по душе. Нам почти удалось понять её свойства, изучить её! Это же невероятно, да?
– Не особо, – я сомневался. – Как это может быть полезно?
– Ты глупец, – прошипел Франсуа своим мерзким голосом. – Только тупица не поймёт важности этого открытия. Человечество десять тысяч лет верило в существование души, а мы могли её проверить, доказать её реальность с помощью конкретных приборов!
Для него это казалось крайне важным. Страх внезапно испарился, как будто в поисках «истины» он готов был сражаться до последнего.
– Ну и что? Есть душа, нет души – по итогу всё это пустое, – сказал я с пренебрежением.
Казалось, чем больше я принижал значимость этого вопроса, тем сильнее Франсуа распалялся. Его заслуги, его открытия – чем больше я их принижал, тем сильнее поток информации лился из него. Даже бить не приходилось.
– Ничего не пустое! – вспыхнул он. – Как только люди это разгадают, все эти жизни, все эти тайны будут раскрыты! Это можно сравнить с тем, как обезьяна взяла в руки орудие, как было создано колесо или огонь! За этим придёт духовная сингулярность!