Я один вижу подсказки 5
Шрифт:
Что? Да они рехнулись? В этом я был абсолютно уверен.
Конечно, «они» оставили несколько «сухих» участков, чтобы испытание не казалось совсем уж невозможным.
Забираться на такие столбы – это что-то вроде забавы-соревнования. Например, забава для взрослых, а испытание для детей.
Непонятно, кто это придумал, но в Придее кто-то однажды заявил: «А давайте испытывать детей таким образом».
И, видимо, жители деревни все согласились. Ведь если ты сможешь забраться на
Ведь тут проверяют выносливость и ловкость – именно те качества, которые нужны будущему Собирателю.
Казалось бы, всё логично. Однако эту логику я вертел на неприличном месте. С моим пороком сердца это просто кажется невозможным.
Чёрт бы побрал эти ваши традиции…
Когда я тупо стоял возле столба, ко мне подошёл парень. Его звали Искра – двенадцатилетний юноша, который, впрочем, выглядел старше меня.
И всё потому, что он был здоровым.
У него была высокая фигура, крепкое телосложение и огрубевшие от постоянных тренировок руки. Я бы тоже мог быть таким, если бы не болезнь.
Первое, что сказал Искра, было:
– Эм… а ты что тут забыл?
В его голосе не было насмешки – он искренне не понимал. Он указал на стол с едой.
– Иди сядь туда. Сейчас тут будут соревнования.
Во мне даже противника никто не видел. Меня любезно попросили отойти в сторону, как бы говоря: «Второстепенные персонажи должны быть массовкой. Сейчас же время для главных героев.»
Только вот тут паренёк ошибся.
– Я тут стою не просто так. Я тоже буду участвовать.
– Ты?
Его брови поднялись высоко вверх.
– Ты что, научился шутить?
– Нет.
– Так ты из-за этого начал «бегать»? – последнее слово он сказал с насмешкой. Жители деревни действительно начали чаще меня видеть, но слухи ходили такие: «Родила царица в ночь. Не то сына, не то дочь».
Бегаю – не так, хожу – не так, рыбачу – тоже не так. Не работаю, только, как Алёшка-дурачок, склоняюсь без дела. И тогда все просто решили: «Бес попутал…» То есть с ума сошёл.
– Из-за этого. Я тренировался!
Услышав мой ответ, Искра расхохотался. Так громко, что несколько взрослых обернулись в нашу сторону.
– Очень смешно, – Искра небрежно вытер слёзы, которые появились у него от смеха. – Однако тебе нужно мыслить шире, масштабнее. Понимаешь?
– Нет. Вообще не понимаю.
– Ну, вот. Твоя цель – стать «Собирателем». Однако это такая… – он приблизился ко мне, – такая муть. Любой в нашей деревне может получить этот статус.
Он сказал это специально тихо, чтобы никого не обидеть.
– Тебе лучше тренироваться, как я. Чтобы стать мастером боевых искусств!
Искра,
Я ничего ему не ответил. Всё же он был обычным хвастуном. И разговоры у него шли только о себе, да о себе. О том, каким же сильным он станет в будущем. Однако факт остаётся фактом: Искра был одним из моих соперников.
И как соперника я его боялся. Как мне вообще его победить?
Мой второй «противник» – если их вообще можно было так назвать – сидел за столом и недобро буравил нас взглядом. Он был полной противоположностью Искре, мне и любому другому жителю деревни.
Почему?
Потому что был невероятно толстым. По ширине он равнялся четырём или пяти таким, как я. Видно, что его семья сильно баловала. Это неудивительно, ведь Жар являлся единственным сыном, единственным ребёнком старосты Борогора.
Кроме того, он был до ужаса избалованным. Говорил всегда в командном тоне, будто ему все что-то должны. Мог кому-то приказать что-то сделать, словно все жители деревни – его «рабы».
Это не значит, что все тут же начинали ему поклоняться. За его спиной его называли: «сыном собаки, сыном женщины с плохой репутацией» и так далее по списку.
Откровенно говоря, его ненавидели. Его считали самым чёрным пятном на репутации добрейшего старосты.
Когда наши взгляды случайно встретились, Жар скривился:
– Не смотри на меня, чёрт болезненный.
Мне хотелось застрелить его.
Однако убивать за хамство было бы неправильно.
И всё же я спросил:
– Нельзя на тебя смотреть?
– Нет. Если на меня будут смотреть долго такие, как ты, то мне от вас передастся плохая энергия. Не хочу стать таким же тупым чудаком, как ты.
Он не стеснялся в своих словах. Говорил, что хотел, как хотел, что думал обо мне, об этой деревне. Его было не заткнуть. А в конце он просто фыркнул, будто подытожив всё:
– Так что держись подальше.
Ну и хамло же. Я бы набил ему лицо за такие слова, если бы мог. А так как я не могу, то просто выбрасываю их из головы, будто ничего не было. Осадок остался, но я не настолько мелочный.
Я всегда знал одно правило: только сильный может диктовать свои условия. Иначе – только больше проблем себе создашь.
Жирный вернулся к еде. Он брал кусочки мяса и один за другим засовывал их себе в рот. От этого его губы стали жирными.
Фу… Как он может быть таким отвратительным? С головы до ног – просто олицетворение отвращения.