Я один вижу подсказки 7
Шрифт:
Одно я знаю точно: если не убил сразу — значит, попытается действовать мягко. А в моём случае мягкие методы особенно важны. Благомир — слишком важная фигура, чтобы вот так просто культ от него избавился.
Ну а я… Я ничего не могу с этим поделать. С этими мыслями и уснул.
…
Проспал немного. Может, час, может, два.
Когда открыл глаза, в комнате было темно — солнце уже село. Я встал, подошёл к столу и включил лампу.
Раз уж поспал, пора заняться делом. Надо, наконец,
Первое, что пришло в голову: «Сбежать». И тут же перечеркнул это слово пером.
Почему?
Потому что за стенами школы ещё опаснее. Если даже здесь меня не оставляют в покое, то там… Там, боюсь, вообще ад. А тут хоть поспать спокойно можно. Всё-таки охрана.
Второй вариант: «Притвориться больным».
В целом, неплохо. Конечно, звучит как детский трюк — вроде тех, что устраивают первоклашки, чтобы не идти в школу. Но кто знает… Больного человека тренироваться не заставят.
Я мог купить какой-нибудь относительно безопасный яд — эффект был бы «великолепный». Однако… пустая трата времени. Меня это не устраивало. Я сразу же вычеркнул этот вариант.
Мне нужно культивировать. Изучать технику, а не заниматься вот этим всем. Грубо скомкав листок, я бросил его в огонь. Остался только пепел, рассыпавшийся по столу.
Вся проблема во мне. Кажется, будто я способен контролировать абсолютно всё. И когда внезапно появляется какая-то неведомая хрень, злость обрушивается исключительно на себя. Ведь я считаю, что это моя вина.
Я бы хотел не быть таким самоуверенным. Таким дотошным. Но иначе… иначе просто не получается. Мне хочется, чтобы меня оставили в покое.
Нет… На самом деле, я знаю стопроцентный способ спасти свой зад. Только одно лишь воспоминание о нём отзывается тупой болью в висках. Пришлось откинуться на спинку стула и прикрыть глаза.
Какой вариант? Их два.
Одна — озабоченная старушенция. Второй — очень грубый старик. Они могут казаться полезными, но… хотелось бы окружить себя более приятными людьми. А они такими не выглядят.
Кто бы мог подумать, что моим надёжным советником окажется Всеведущий:
[Ты можешь использовать медальон.]
Медальон? Я приподнял бровь. Не понимая… который из них? Вообще… у меня же их два.
Я встал, тихо прошуршав в сумке, разгребая вещи. Как всегда, нужное оказалось в самом низу.
Один — золотой, «подарок» от Красы. По сути, оберег от комитета Ч. Возможно, его можно использовать как пропуск на гору Лаврового Листа.
Второй — красный. Пропуск в зал Дао.
Что-то подсказывало мне, что Всеведущий говорил именно о нём. Он хочет, чтобы я пошёл в зал Дао? То есть не трясся здесь, а просто… спокойно взял технику, начал
Чем больше я думал об этом, тем чётче вырисовывалась картина в голове. И с каждой секундой она казалась мне всё более привлекательной.
Хм… хорошо. Раз можно — воспользуюсь.
Я взял медальоны, забросил техники в небольшую сумку и, подойдя к двери, вдруг вспомнил о шпионе.
Решил действовать осторожно. Тихо провернул ключ. Затем резко — с ноги!
— Ага!
ТУ-ДУХ!
Дверь была выбита. Впрочем, я ничего не почувствовал. То есть планировалось, что дверь врежется кому-то в голову. Только удара не было.
Хм… Никого?
Я выглянул в коридор. В полумраке мелькнула тень. Какой-то хмырь. Точнее, парень. Явно незнакомый. Быстро свернул за угол.
Может, я просто накручиваю себя?
Всё же всеведущий — не я. А мой навык. Который работает через раз. Вообще. Так-то плевать. Главное — что он убежал, поджав хвост. Пусть так всё и остаётся.
Я вышел, полностью закрыв за собой дверь, начал идти по коридору, затем быстро спускаться по лестнице — и вдруг замер на середине.
Не из-за опасности, а из-за звука, похожего на дикое веселье: звон бокалов, задорный смех, гул оживлённых разговоров. Приглушённо, как из-за толстых стен, но узнаваемо.
Аккуратно выглянув во двор, увидел фонари — духовные, разумеется. Их свет падал на столы, за которыми собралось человек двадцать.
Ученики, как я понял, это не весь отряд — просто отдельная компания тех, кому ночью не спится. Не культивируется, видимо.
Среди веселящихся сразу узнал двоих: Витольда и Ульяну. Они сидели, выпивали, щёки и носы покраснели, пели какую-то песню. И вдруг — будто на паузу нажали — замолчали, повернувшись ко мне.
Не понимал одного: почему они так реагируют? Чем их обидел? Или они просто идиоты? Склоняюсь больше ко второму.
Один из весельчаков, впрочем, не заметил напряжения. Подняв бокал, сказал:
— Этот бокал — за то, чтобы каждый из нас достиг стадии Земли! Чтобы не застрял в этой мерзкой стадии Потока!
Он говорил долго. Речь шла о том, насколько опасна эта стадия, как она может полностью захватить человека, увязать, словно трясина.
Однако к концу его монолога в комнате стало тише — смех стих, а взгляды всех присутствующих уже были направлены на меня.
Тогда и тот парень, что произносил тост, обернулся. Наши взгляды встретились. В его глазах читались любопытство, изучение и лёгкая настороженность.
— Эй, новичок! Айда к нам!
Он совершенно не умел считывать атмосферу. Остальные тут же посмотрели на него с немым вопросом: «В смысле — к нам?»