Я – Одри Хепберн
Шрифт:
Я всегда пыталась прыгнуть выше головы. Если мне это и удалось, то только потому, что я использовала любую возможность и много работала. Ничто легко не даётся.
Летом 1953 года Одри Хепбёрн познакомилась с актёром и режиссёром Мелом Феррером, за которого впоследствии вышла замуж.
Считается, что впервые Одри увидела Мела Феррера в фильме «Лили» и была так восхищена, что ходила на него в кино несколько раз. Но реальное знакомство произошло немного позже, на приёме, устроенном её матерью в честь премьеры «Римских каникул».
Мел
Но с другой стороны, Феррер был на двенадцать лет её старше, и к тому же в то время он был женат, да ещё и в третий раз (правда, вновь на своей первой жене). Впрочем, это не мешало им сразу проникнуться взаимным интересом, пусть пока и достаточно осторожным, поскольку Одри не желала разрушать чужие семьи.
Но Мел даром времени не терял — сразу же предложил Одри после съёмок в «Сабрине» вновь вернуться на сцену и сыграть с ним в романтической пьесе «Ундина», о русалке, полюбившей рыцаря. А получив её согласие… отправился к жене и сообщил, что подаёт на развод.
К тому времени, как Одри закончила съёмки в «Сабрине» и разочаровалась в Уильяме Холдене, Мел Феррер был уже свободен и для работы, и для нового брака.
Он так требователен к себе… Я полагала, что, если я просто буду рядом, я уже только этим смогу помочь ему.
В феврале 1954 года Одри Хепбёрн с успехом дебютировала в спектакле «Ундина».
Примерный сюжет этой истории в России известен по стихотворному переводу Жуковского — водная нимфа Ундина влюбляется в прекрасного рыцаря и выходит за него замуж, но он вскоре влюбляется в другую. Водяные духи карают его за измену смертью, а безутешная Ундина возвращается в водное царство.
Спектакль понравился далеко не всем, но в отношении Одри публика и критики были единодушны — она оказалась великолепна в роли Ундины. Порхая по сцене в эфемерном наряде из рыбацкой сети, с волосами, припорошёнными золотой пудрой, она и в самом деле казалась сказочным существом.
Критика захлёбывалась от восторга. «Роль Ундины очень сложна. Она вся состоит из нюансов — из настроения и впечатления, разочарования и трагедии, — писала „Нью-Йорк Таймс“. — Каким-то чудом мисс Хепбёрн удаётся перевести эти чувства на язык театра безыскусно и естественно. Её игра исполнена грации и очарования, и в то же время молодая актриса инстинктивно осознаёт все реалии сцены». Известный обозреватель Аткинсон восторгался: «Её движения стремительны, неуловимы и естественны. Она изображает Ундину в человеческом мире с естественной чистотой и грацией. Под её очарование подпадаешь сразу же и бесповоротно. Ундина — это не волшебное создание, а живое существо, и сыграть лучше, чем это удалось мисс Хепбёрн, просто невозможно».
Я чувствую себя так, словно кто-то дал мне наряд слишком большого размера, и мне надо вырасти, чтобы носить его. Я не могу сказать, что уже научилась играть. Мне иногда кажется, что и никогда не научусь. Порой собственное поведение на сцене вгоняет меня в депрессию.
25
Ей же достался и «Золотой глобус» — почти столь же престижная премия Британской киноакадемии. А через несколько дней и её «Ундина» получила премию «Тони», бродвейский вариант «Оскара», в номинации «лучшая актриса сезона на Бродвее».
Надо сказать, что оценили в обоих случаях не только её. «Римские каникулы» получили «Оскара» ещё и за лучший сценарий, а «Ундина» — премии «Тони» за лучшую режиссуру, сценографию и костюмы. В обоих случаях Одри могла гордиться тем, что участвовала в высококачественном проекте и работала с настоящими профессионалами. Она и гордилась, но от этого ещё больше комплексовала.
К тому же постоянная занятость плохо сказалась на её здоровье — она худела, бледнела, всё больше курила и постепенно впадала в глубокую депрессию. Не помогала даже поддержка Мела, очень гордившегося её достижениями и окружавшего её такой заботой, что начали даже поговаривать, будто он хочет её полностью себе подчинить.
В конце концов Одри по совету врачей отказалась от всех предлагаемых ей проектов и отправилась отдыхать в Швейцарию. Она не стала участвовать даже в рекламной кампании «Сабрины», а насчёт возможных будущих планов ответила, что со сценой покончено — это отнимает слишком много сил.
Я хочу наслаждаться жизнью, а не превращаться в развалину.
25 сентября 1954 года Одри Хепбёрн вышла замуж за Мела Феррера.
А ведь всего несколько месяцев назад, отвечая на вопросы журналистов, она ни словом не упомянула, что между ними есть что-то серьёзное. Даже когда её прямо спросили, есть ли у неё сейчас с кем-то романтические отношения. «Мисс Хепбёрн улыбнулась, — писали потом репортёры, — и сказала, что на данный момент такие отсутствуют. Тем не менее она может сказать, что очень любит лошадей в центральном парке».
Возможно, она не так уж лукавила. Несомненно, Мел Феррер уже настаивал на браке, но, судя по всему, Одри долго сомневалась. Мел защищал её, помогал ей, заботился о ней, но она не могла не видеть, что он стремится её подавить. Не из желания унизить, ни в коем случае, просто Мел Феррер пытался подавить, подмять под себя всех вокруг. Он по натуре был руководителем и просто не мог иначе.
К тому же Элла ван Хеемстра тоже очень скептически относилась к перспективам этого брака. Она считала, что Феррер слишком похож на её собственных мужей, от которых у неё были одни неприятности.
Но в конце концов Одри всё же решилась. Она любила Мела, чувствовала себя рядом с ним защищённой и знала, что он полностью поддержит все её карьерные устремления.
Обвенчались они в Швейцарии, в присутствии нескольких родственников и друзей, а также представителя студии «Парамаунт» в Лондоне и Курта Фрингса — нового агента Одри, нанятого по совету Мела.
Будучи мужем. Мел, естественно, даёт советы собственной жене. Но этим всё и ограничивается. Я могу вас заверить, что не нуждаюсь ни в какой «защите».