Я – Одри Хепберн
Шрифт:
Я вышла замуж за человека исключительных знаний, разговаривать с которым можно бесконечно.
Одри Хепбёрн и Андреа Дотти поселились в Риме.
Свекровь предлагала ей два этажа своего палаццо, но несмотря на то, что у неё были хорошие отношения с роднёй мужа, Одри предпочла вежливо отказаться. Они с Дотти сняли прекрасную квартиру с видом на Тибр в доме, бывшем когда-то кардинальской резиденцией.
Одри увлечённо занималась ремонтом новой квартиры и вообще с явным удовольствием играла роль итальянской домохозяйки. Она даже не читала присылаемые ей сценарии — сейчас ей это было неинтересно, её внимание полностью занимали
Семья Дотти приняла её прекрасно. Вообще-то итальянская аристократия весьма сдержанно относилась к бракам вне своего круга, но Одри была голливудской звездой, а это в их глазах равнялось почти королевскому происхождению. Поэтому они с удовольствием приняли её в свой круг, приглашали в гости и с гордостью демонстрировали друзьям.
Кино же теперь интересовало Одри в основном теоретически. Она ходила в кинотеатр, но знакомство с новинками лишь больше убеждало её, что возвращаться нет смысла. Фильмов, в которых она могла бы сыграть, просто не было. В её вкусе были разве что приключенческие истории про Джеймса Бонда, но даже они казались ей слишком жестокими.
Некоторые фильмы очень хороши. Вне всякого сомнения, для них есть место в современном обществе, но я не нахожу в них места для себя.
8 февраля 1970 года Одри Хепбёрн родила второго сына.
Беременность обнаружилась уже через четыре месяца после свадьбы. Одри это очень обрадовало, но, конечно, и обеспокоило — всё-таки ей было уже почти сорок, и она пережила несколько выкидышей. Но к счастью, на этот раз всё обошлось. Рожала она в Лозанне, путём кесарева сечения. Мальчика назвали Лукой.
Этому ребёнку радовались все, кроме разве что поклонников Одри, понимавших, что её возвращение в кино откладывается. Дотти был счастлив, его родня тоже, а уж про саму Одри и говорить нечего, она давно мечтала о втором ребёнке.
Шон воспринял появление младшего брата спокойно, поэтому семейной идиллии появление Луки не нарушило. Правда, идиллия эта была не совсем настоящей — Одри прекрасно знала, что пока она была в Швейцарии, Дотти не раз фотографировали с красивыми женщинами. И хотя он отрицал какие-либо личные отношения, утверждая, что это его пациентки или коллеги, она чувствовала, что в слухах есть доля правды. Но как и во времена брака с Мелом, она предпочитала закрывать глаза на всё, что могло нарушить её душевное равновесие. Когда стало ясно, что Дотти не так идеален, как ей казалось, Одри предпочла не думать об этом, а сосредоточиться на воспитании сыновей.
Люди часто спрашивают меня, не скучно ли мне быть обычной женой и матерью. Совершенно не скучно. Самая важная моя задана — воспитание сыновей. Конечно, дети растут сами, но им необходима любовь. Они не могут получать любовь только от себя самих.
Брак Одри Хепбёрн и Андреа Дотти был обречён с самого начала, поскольку они оба ждали от этого брака совершенно разного.
Андреа Дотти женился на кинозвезде. Он влюбился в неё ещё подростком, она была его мечтой, его райской птицей. И смотреть, как она превращается в обычную домохозяйку, для него было всё равно что смотреть, как райская птица превращается в домашнюю курицу. «Ему потребовалось определённое время, чтобы понять, что Одри и девушка из „Римских каникул“ — это не одно и то же, — говорил один из его друзей, — но когда он всё-таки это понял, он как будто бы пробудился от прекрасного сна. Реальность не могла удовлетворить его».
Неудивительно, что он оказался чувствителен к искушениям, подстерегавшим его как мужа кинозвезды. «Я сказала ему, что некоторых людей — женщин в основном — может привлечь к нему тот
Дотти хотел гордиться женой, он с удовольствием давал интервью журналистам и не скрывал, что полностью за то, чтобы она снова начала сниматься. «Моя жена обязательно вернётся в кино, — говорил он. — Она — великая актриса, и было бы преступно лишать её того, что она любит». И конечно, его очень разочаровало, что она этого не сделала.
У меня с мужем то, что вы назвали бы «свободными отношениями». Это неизбежно, мне кажется, когда муж моложе жены.
Между 1967 и 1976 годами Одри Хепбёрн появлялась на экранах дважды, но это нельзя было назвать возвращением в кино.
В 1970 году она вместе с Барброй Стрейзанд, Ричардом Бартоном, Джули Эндрюс, Ширли Маклейн и другими звёздами появилась в телевизионном фильме «Мир любви». Гонорар за этот фильм им не выплачивался, так как снимался он с благотворительной целью собрать деньги для ЮНИСЕФ — организации помощи детям в рамках ООН. Ради съёмок в этом фильме Одри даже полетела в Америку, где не была со времён работы над фильмом «Дождись темноты».
Второе появление Одри на экране в эти годы можно назвать практически полной противоположностью первому. В начале семидесятых годов она снялась в своей первой и единственной в жизни телевизионной рекламе. В четырёх японских роликах она рекламировала — кто бы мог подумать — парики. Сделала она это по банальной причине — деньги. За полтора дня работы ей заплатили почти как за целый фильм. Впрочем, она знала, что её очень любят в Японии, поэтому была рада передать привет своим поклонникам.
От всех остальных предложений она отказывалась, хотя они продолжали поступать с завидной регулярностью. Однако время шло, деньги заканчивались, а Одри привыкла не стеснять себя в средствах. К тому же у неё заболела мать, и на лечение потребовалась очень крупная сумма. И в конце концов Одри стала внимательнее присматриваться к предлагаемым сценариям.
Дело не в том, что на меня поднялся спрос, всё дело в росте инфляции. Я остаюсь великой, а фильмы становятся мельче.
В 1975 году Курт Фрингс прислал Одри сценарий под названием «Возвращение Робин Гуда».
Это была грустная и остроумная история о постаревшем Робине, вернувшемся из Крестового похода, и его бывшей возлюбленной, девице Мэриан, ставшей настоятельницей монастыря.
Идея сразу подкупила Одри — ей показалось, что героиня чем-то похожа на неё. Да и вообще, сценарий был достойный, в таком фильме не стыдно было сняться после девяти лет перерыва. К тому же Робина должен был играть Шон Коннери, которого она обожала в роли Джеймса Бонда. Да и гонорар предлагали достаточный, чтобы решить её финансовые затруднения.
«Как только мы пообещали ей снять фильм в течение летних каникул, и поэтому она может взять детей с собой в Испанию, а также заверили её, что мы закончим съёмки к началу школьного учебного года, нам больше не потребовалось никакого давления, — рассказывал режиссёр Ричард Лестер. — Но её нужно было успокаивать, говоря, что на экране она будет выглядеть великолепно. И это потребовало некоторых усилий. Ведь она не снималась целых восемь лет. Кино за это время сильно изменилось».
Обдумав все за и против, Одри Хепбёрн всё-таки дала согласие сниматься. Это стало настоящей сенсацией. Режиссёра, продюсера и актёров осаждали журналисты. Фильм сразу был переименован в «Робина и Мэриан». Все ждали — каким будет возвращение Одри Хепбёрн?