Я, оперуполномоченный
Шрифт:
– За это – обязательно! Поздравляем!
Дружно дзынькнули рюмки.
– А вот мой брат без всякой поддержки живёт, – включилась в разговор Лена, – и ни на что не жалуется.
– Таких, как твой Сашка, можно по пальцам пересчитать, – сказал Борис. – У него есть призвание. А большинство – серая масса.
– Папа был очень недоволен им, – продолжила Лена. – После школы Саша отслужил в армии и наотрез отказался в институт поступать. «В институте меня не научат тому, что мне нужно, зато выбьют из головы всё, что я умею» – так вот он заявил.
– А как насчёт таланта? – поинтересовался Смеляков.
– По-моему, он настоящий гений, – ответила Лена. – Он поначалу года два работал лаборантом в фотолаборатории МАХУ. [8] А фотографом там Люба Урицкая. Сашка её своим учителем называет. Как-то раз он меня к ней в гости привёл, и я просто ахнула. Такие удивительные фотографии!
– А что может быть удивительного в фотографиях? – спросил Виктор. – Ну хорошее освещение, резкость, может, композиция, какие-то линзы особенные, фильтры…
8
Московское академическое хореографическое училище.
– Я тоже ничего не понимала в фотографии, а как увидела Любины работы, так у меня в голове всё просто перевернулось.
– Она знаменитость, что ли, эта Урицкая? – заинтересовался Борис. – Я и не слышал о ней. Впрочем, у нас фотохудожники в загоне, мы их имён не знаем. Некоторые на Западе публикуются в дорогих журналах, их там уважают, а у нас за эти публикации их на Лубянку вызывают для профилактических бесед…
– Если бы мы на нашей квартире были, – сказала торопливо Лена, – я бы вам показала работы Саши. Но здесь ничего нет.
– С удовольствием посмотрел бы, – кивнул Виктор. – Я ничего не смыслю в этом искусстве.
– Давайте как-нибудь сходим к нему, – предложила Лена. – Я вас приглашаю. Он хоть и не очень гостеприимный, бывает даже грубоват, но всех, кто со мной, жалует. Он обожает меня.
При этих словах Борис как-то косо взглянул на жену и недовольно, как показалось Виктору, сжал губы.
– Боря, – Лена ласково чмокнула Жукова в щёку, – прекрати хмуриться.
– Я готов, как только выдастся свободная минутка, – принял приглашение Виктор. – Вера, ты как?
– Посмотрим по времени…
Когда они ушли, Лена села на колени Борису.
– Милый мой, чего ты насупился?
– Ленка, не показывай ему своих фотографий.
– Ты ревнуешь, меня? Не хочешь, чтобы кто-то посторонний видел мою красоту?
– Я прошу тебя.
– Ладно, дорогой… Кстати, мне Витя понравился.
– Простоват он немного.
– Разве? Мне кажется, ты ошибаешься. – Девушка нежно провела пальцами по щеке мужа. – Только он воспитан иначе, возможно, образованности чуть-чуть не хватает. Но глаза у него толковые.
– Ой, знаток человеческих душ отыскался! – засмеялся Борис. – Ты же ещё ребёнок! Что ты в мужиках понимаешь? Да
– Между прочим, я в любых мужиках понимаю, – с вызовом парировала Лена и соскочила с коленей мужа. – Кстати, они очень хорошая пара.
– Кто? Витька и Вера? Брось. Они совершенно разные люди, всего лишь коллеги. Он, понятно, ухаживает за нею, но…
– Спорим, что они будут вместе? – Лена насмешливо улыбнулась и протянула руку. – Спорим?
– Витька и Верунчик? – опять повторил Борис. – Перестань. Вера ему не по зубам.
– Спорим? – Лена не убирала руку. – Боишься? Ты ни фига не разбираешься в женщинах, дорогой мой.
– Хочешь сказать, что я чего-то не уловил в поведении Веры?
– Виктор ей очень даже по душе…
– Я слепой, что ли, по-твоему?
– Ну уж не знаю, что тебе и сказать. Может, и подслеповат…
Они услышали поворот ключа в замочной скважине.
– Предки вернулись. – Борис встал.
Родители, сняв верхнюю одежду, прошли в комнату.
– Ну что, дети, ушли уже ваши гости? – спросил Николай Константинович.
– Да, пап, – кивнул Борис. – Вы-то как отдохнули? К кому ездили?
– У Милы Нагибиной были.
– Помню.
– Сын у неё уже студент, на журфаке учится. Третий курс! Время-то как летит! Мы с мамой просто обалдели. – Николай Константинович опустился в кресло и вытянул ноги. Жена села в соседнее кресло.
– Хотите чаю? – подошла к ним Лена.
– Да, пожалуй, – кивнула женщина, кладя ногу на ногу. – Подожди, Леночка, нагнись ко мне… Почему у тебя глазки такие усталые?
Галина Сергеевна очень любила невестку. Девушка приглянулась ей сразу, пробудив глубокие нежные чувства. Временами ей даже казалось, что Лена была ей милее родного сына. «Должно быть, Боря слишком сух и холоден, от него редко услышишь доброе слово. А Леночка всегда светится, доброжелательность так и льётся из неё».
– Всё хорошо, Галина Сергеевна, – ответила девушка, улыбаясь.
Свекровь встала и взяла её под руку.
– Давай я помогу тебе убрать со стола.
Они ушли на кухню, гремя тарелками и чашками. Там, оставшись наедине с невесткой, Галина Сергеевна спросила:
– У тебя правда всё в порядке? Ты случайно не забеременела?
– Нет! Я и не думаю! Да у меня всё совершенно нормально, клянусь!
– А глазки уставшие, и тёмное вокруг них.
– Это от освещения. – Лена обняла свекровь. – Галина Сергеевна, вы так добры ко мне…
– Я очень тебя люблю, девочка моя. И очень беспокоюсь за тебя…
– Пётр Алексеич! – Смеляков быстро вошёл в кабинет Сидорова.
– Привет тебе, – отозвался из облака дыма склонившийся над столом капитан. – Ты что такой озабоченный?
– Да вот я вчера узнал, что экзамены у нас сдвигаются, состоятся раньше положенного срока.
– Ага, я слышал, что и в Академии и в Высшей школе тоже всех раньше выпускают из-за Олимпиады. Хотят побольше людей задействовать в работе.