Я - осень, а ты май
Шрифт:
Пусть все уйдут. Свалят уже нахуй, и останемся только мы, ибо я реально не могу просто так сидеть, и не прикасаться к этой по-новому раскрывшейся женщине.
Пока Настя сидит и все расходятся, я отмечаю, с каким интересом поглядывает на нее Листьев. Отмечаю — и осознаю, насколько мне на это не похуй. Я уже видел, как она общалась с ним, и это явно больше, чем с коллегами из других отделов. Я всегда хорошо относился к любой дружбе, и между мужчиной и женщиной тоже — но в глазах нашего ППшника нет и намека на такие отношения. Она явно ему нравится, и
Или, черт подери, уже стала?
Мне не хочется сейчас думать об этом. Слишком многое поменялось в моей голове, и самое главное, я не мог сдерживаться. Мне нужна сейчас эта девочка с ее горящими глазами, чтобы вылить в нее свой собственный адреналин, и потушить горящий в ней огонь.
Когда я подхожу ближе, она смотрит с опаской и затаенным страхом, который всегда меня так бесил. Но не сейчас — я понимаю каждую ее эмоцию в происходящих между нами конфликтов. Поэтому легко преодолеваю сомнения — и получаю в награду ее учащенное дыхание, и ножки, скрещенные за моими бедрами, и прижимающими мое тело к ее.
Хотя ее губы твердят совершенно другое.
— Не буду, Настен. Не буду… — шепчу я, утыкаясь в тонкую кожу на шее, и вдыхая ее запах, по которому скучал до несвойственной мужикам тоски.
— Не трожь меня, — жарко шепчет она, и я стискиваю ее тело в своих руках, как одурелый впечатывая ее в свое тело.
— Не целуй, не целуй… — хныкает она в мое плечо, а я тут же качусь губами от ее уха, по горлу и вниз к ключицам, — Максим….
— Что еще мне не делать, маленькая? — шепчу я, осознавая главное — она все это хочет, и точное так же, как и я помнит каждое наше совпадение на съемной квартире, — вот так?
Моя рука забирается под платье, и безошибочно ложится на клитор через слой одежды. Настя выгибается — и ее длинный стон, приглушенный моей шеей — лучший звук на свете.
— Максим, — снова всхлип, и я мягко массирую, зная, как ей нравится, — я прошу, остановись, пожалуйста…
— Правда? — надавливаю чуть сильнее, и Настя мотает головой, снова постанывая мне в кожу. — Остановиться?
— Ты беспощаден. Я не смогу… Я… Я хочу тебя, ты знаешь. Я так тебя хочу…
Мне не нужно большего. Тем более, что под пальцами я уже чувствую влагу — а потому врываюсь языком между ее губами, и пальцами повторяю те же движения на клиторе.
Она мычит что-то, пока я методично довожу ее до оргазма — и не даю кончить буквально за пару секунду до него. Знаю, прекрасно помню ее звуки и реакции, а потому убираю руку, вытягивая разочарованный стон.
— Вместе, маленькая. Я сам уже в неадеквате, как хочу в тебя…
— Быстрее! — тяжело дышит Настя, и выправляет рубашку из моих брюк, — Аллаев, твою мать, давай уже!
Я ухмыляюсь, одним движением укладывая ее на живот, и любуюсь этими бедрами. Стягиваю колготки с трусиками, и задираю платье — все, как я мечтал, и даже, блять, больше.
Я оглаживаю ягодицы, провожу пальцами между ног — она течет, как ненормальная, и я бы с большим наслаждением сейчас подразнил ее, входя сперва
А еще я охуеть как хочу кончить, даже больше, чем когда мы встретились впервые. Тогда я еще не знал, какая она — а теперь знаю слишком хорошо, и не могу терпеть.
— Максим! — стонет Настя, двигая попкой, и я вытаскиваю член, прикасаясь им между ног Ангелочка.
— Да-да?
— Я сейчас умру, если не кончу…
Аналогично, милая. Пиздец как понимаю…
Я слегка надавливаю всей длиной члена, увлажняя его в ее соках, а затем просто фиксируя бедра, и одним толчков вхожу до самого конца.
Кайф.
Нет, не так.
Если существует рай для члена, то он сейчас в нем. Просто вот так — раздвинув ее тесноту и замерев, я ощущаю себя на вершине всех блаженств тронутого мира.
Настя стонет, прикусив собственную ладонь, и я начинаю двигаться, размеренно и плавно, постепенно убыстряя частому движений. На самом деле, это совершенно лишнее — Настя такая влажная и возбужденная, что можно сразу брать быстрый темп, но я намеренно тяну, наслаждаясь сладостью.
Хотя блять, как же сейчас не до этого…
— Малыш, готова? — наклоняюсь к ее уху, и Настя лишь кивает — с закрытыми глазами и все так же прикусив ладошку.
Я еще раз оглядываю самый лучший вид — мой член в ней и ее попка в доступности ладоней — и резко всаживаю до конца, ритмично доводя нас обоих до оргазма.
Давай, маленькая. Я знаю, как быстро ты можешь кончить — и уж точно сам сразу последую за тобой…
Она взрывается еще скорее, чем я ожидаю — просто спустя пару быстрых толчков вся сжимается вокруг моего члена, и сама массирует его мышцами, заставляя стиснуть челюсти. Давай, до конца — а затем я за тобой, сразу, точно…
Она хныкает и стонет, не позволяя себе кончать громко и страстно, и это тоже заводит — ощущение опасности прибавляет адреналина в кровь, я делаю еще пару движений бедрами — и тут же вытаскиваю, щедро разливая себя по этой крутой заднице.
— Сейчас твоя Сахарная Попка покрыта глазурью, — шепчу откровенный бред ей на ухо, и тут же покидаю тесное влагалище, направляясь к шкафчику, где хранятся салфетки. — Сейчас, маленькая, я все уберу…
Я привожу за собой ее бедра в порядок, и самолично натягиваю трусики, не забывая поцеловать ягодицы. Затем колготки, и Настя уже тяжело поднимается со стола — трясущимися руками оправляя платье.
— Как ты? — я смотрю на растрепанные волосы и дикий румянец на щеках, и не хочу, чтоб она вот так выходила к остальным в редакции. — Пить хочешь?
Настя кивает, и я приношу воды из кулера в углу — мы с жадностью пьем из одного стакана, и девушка пытается пальцами пригладить волосы.
— Это лучше, чем я помнил. — Говорю я, потому что Настена молчит, а мне вдруг становится неуютно в тишине между нами.
— Да, — снова кивает, и проверяет, нормально ли выглядит после нашего бурного перепихона на столе, — я пойду работать, ладно?