Я останусь с тобой навсегда

Павлова Нина Александровна

Нас покидает Старый год

Всё подытожено, проверено, для Нового готов отчёт; кряхтя от груза непомерного, нас покидает Старый год. Висит до пят тяжёлой ношею мешок на сгорбленных плечах — внутри его небрежно сложено всё, что не так, что сгоряча. Мечты и детские, и взрослые цветными фантами на дне их придавили папки толстые… чего в том хламе только нет. Бумага — связки килограммами; на всех листах стоит печать, и давит горб плитою мраморной — незавершённых дел печаль. «Чуть подожди, куда торопишься? Не обижайся, Старина, прими поклон

за всё хорошее, оно останется при нас. Прости, за тяжесть непомерную, но забери плохое всё, ждут все, что Новый тридцать первого — в день лучший веру принесёт».

Первый январский день

Застыл свечей сгоревших воск, закончились коньяк и «Брют», спать просится туманный мозг, с экрана бред лепечет шут. На кухне праздника итог: от мандаринов кожура, еда для уличных котов, посуды целая гора.

* * *

Морозен, светел первый день. Январь чуть-чуть похож на март; чудак какой-то на сирень навешал домики из карт.

Для счастья в доме

роскоши не нужно

Чего ещё хотеть мне в этой жизни? Я Новый год встречаю не одна. Для гостя стул всегда найдётся лишний и в шкафчике бутылочка вина. Мой телефон не спит на пыльной полке, я знаю в полночь дети позвонят. Уверена, что не из чувства долга. А просто… Не хватает им меня. Чтоб слыть счастливой роскоши не нужно… В душе моей спокойно и светло, любимица семьи, обняв игрушку, довольная мурлычет под столом. Живу… Тепло не запираю в ящик, не извиваюсь в зависти и зле, день наступающий великим счастьем… Чего ещё желать мне на земле?

Ночь необычная

Ночь необычная… Небо лазорево. Между домов расплылась тишина… В позднее время окошки расшторены, все ожидают торжественный знак. Белая скатерть, сервиз позолоченный, сена пучок на салфетке льняной, в глиняных плошках медовое сочиво, вишнею пахнет узвар ледяной. Свет не включают. Сочельник для каждого — время в спокойствии жизнь перебрать; звёзды мерцают, сиянием радуя; скоро всех ярче зажжётся одна.

* * *

Праздничны клиросы, богослужение, воск на подсвечниках слёзно блестит, молят Всевышнего о всепрощении… ладан дыханьем касается лиц. Нежно лучатся иконы печальные, благоговейно звучат голоса, славя Спасителя, ноты хрустальные тихо вселяют надежду в сердца.

Рождественский сон

На окне полыхают герани, иней бархатом лёг на стекло; не мешает глазам сумрак ранний… в доме тихо, уютно, тепло. Чай зелёный дымится в фарфоре, розы свежие в вазе блестят, но не радует сердце комфортность — сон тревожный приснился опять… Будто бы у ворот с медной аркой на закате морозного дня в полушубке и валенках старых, улыбаясь ждёт мама меня. Я, восторг ощущая безмерно, к ней спешу, утопая в снегу, но… хотя между нами лишь метры, одолеть их никак не могу. Шлю руками озябшими взмахи, безголосо кричу ей: «Привет!» И… когда я уже в полушаге, исчезает её силуэт.

Чудеса в Васильев вечер

Расстелившись мягким шёлком, ночь шепталась с тишиной. Лунный свет ладонью жёлтой гладил твердь коры земной. Извивались в синей-сини тучи звёздных мотыльков. Содрогался пышный иней на макушках облаков. Мнилось

кони резво скачут, слух ловил морозный треск… Был жемчужин редких ярче, голубых сугробов блеск. Взгляды щурились в волненье, плыли свечи от тепла, неразборчивые тени появлялись в зеркалах. День прошедший канул в вечность… Вознесясь над суетой, с щедростью Васильев вечер всех одаривал мечтой.

Бывало на Руси…

Перевиты инеем ветки тополиные, на холодных лавочках снежная труха, светится жемчужисто голый куст рябиновый, в снегирях, что в яблоках, старая ольха. Не померкло, ночь спустя, Рождества сияние, также переливчато колокол звонит… Рвёт меха тальяночка… На Руси гуляния — продолжают празднество святочные дни. Бусы пятирядные, кофты, платья яркие, ряженые толпами, посошок до дна, царские медовые калачи на ярмарках, с гор крутых катания в санках до темна. Колеёй уезженной захмелевший, радостный мчит купец с молодкою на гнедых лихих — заметёт метелица след полозьев начисто, в проруби крещенской смоются грехи.

Офицерская жена

Присев напротив спортплощадки, она следит за детворой, сливаясь с шумом, ввысь взлетает смех безмятежно-озорной. Век новый. Но под тем же клёном песка шуршащая гора, гирлянды стиранных пелёнок висят всё также на шнурах Их дворик, с окнами в геранях, богатств дороже для неё. Здесь сын, к ней крепко прижимаясь, впервые МА-МА произнёс. Малыш сегодня парень взрослый. Умелец… В доме чинит всё. Спортсмен, почти два метра ростом, весною в армию пойдёт. Коснувшись памятью дней школьных, произнесёт она: «Как жаль»… взгляд, во мгновенье ставший скорбным, затянет влажная вуаль. Волною прошлое нахлынет, нещадно сердце стон пронзит; майор, мечтающий о сыне, не смог в огне себя спасти. Связав узлом печаль и радость, глазами, обведя окрест, с охапкой впечатлений разных войдёт она в родной подъезд. Свет приглушив, в затишье комнат даст спицам волю и простор, услышав звук шагов знакомых, отложит начатый узор.

Хулиганское 1

Ничего нет вечного

Ночью под луной,

Будем же беспечными

Милая с тобой.

http://www.stihi.ru/2011/11/25/2691

Огонь под блузкой тесною от слов твоих пылал, к себе ты душу женскую речами приковал. А знаешь, синеглазенький, нет вечного, ты прав, немного в жизни праздников — гуляем до утра. Люби, меня нескромную, целуй под танец рук так… чтобы долго помнила я ненасытность губ. Чтоб эта ночка грешная была святой во сне, милу^'й до сумасшествия… под мой счастливый смех. Дари мне ласки дивные… Пусть страсть горит в глазах, пусть в нежности невиданной купаются сердца…

Просто строчки

Стихов ершистая орава, родившись, жить имеет право. А… кто поэт … из непоэтов лишь время выберет конкретно. Считая личный слог кристальным, не след устраивать баталий и злоречивою строкою чужую душу беспокоить… Когда её прилюдно хаешь, когда ей крылья подрезаешь, прервав нелестную словесность, проверить «нимб» на лбу полезно… Поча^'сту изъясняясь бранно, нас не гнетёт, что бумерангом в день снежный иль зарёю вешней вернётся всё с посылом тем же…