Я остаюсь

Александр

Мы набрали высоту и взяли курс домой. Вдруг вертолет вздрогнул, раздался пронзительный скрежет над головой и одновременно заорал Питер:

– Держитесь... движку конец, попробую посадить...

– Твою мать... – заорал Джонни лихорадочно пытаясь пристегнутся к креслу.

– Мать твою... – я невольно вцепился в кресло и увидел через лобовое стекло несущуюся на меня землю.

Легкое чувство невесомости... вертолет стал падать...

Еще больше скрежета...

Неразборчивые вопли Питера...

Крики Питера из которых намертво в голове засели только два слова. «Посажу» и «Авторотация»

Запах горелой изоляции и жженого масла...

Полная тишина и чрез мгновение удар и темнота...

28 марта, вторник, обед. Лос-Анджелес. Резеда.

... дикая боль в ноге... сука какого хрена... млядь, горю же. Отчаянно забарахтался, дернулся, вырывая ступню, из под чего-то тяжелого и окончательно пришел в себя двинувшись со всей силы об землю.

Отчаянно стараясь продышаться, грудь как сковали громадными тисками, кашляя и сплевывая кровь я лежал на асфальте и смотрел на наш вертолет...

– Мляяя... – вертолет весело горел испуская чадный столб дыма.

Мы упали на громадный восемнадцатиколесник, так здесь называют здесь большие грузовые трейлера, вертолет торчал носом вниз, между сплющенной в лепешку кабиной грузовика и рефрижераторной фурой. Лопасти обломало, салон разорвало в клочья, осталась только торчавшая вверх как флагшток хвостовая часть.

Суука... Питер... Джонни... – орал я, а сам судорожно перебирая ногами и руками старался отползти от машин. Стал на корточки, попытался встать, заорал от прострелившей грудь и ребра боли, но все-таки встал и спотыкаясь отбежал и когда уши рванул грохот взрыва, а в спину ударил огненный жар и волна, я с облегчением опять потерял сознание.

– ... уходи. Уходи я сказала, тебе здесь не место, - Анжелика в длинном белом плаще с капюшоном, выталкивала меня из большой светлой комнаты полной фигур в таких же белых одеяниях...

– Буффа, какого фуя... – я попытался оттолкнуть ее и заорал от прострелившей ребра боли. Твою ммать... я же живой. Меня отбросило к стене какого-то здания. Грузовик с вертолетом горел в двадцати метрах, обдавая гарью и жаром... надо вставать. Я оперся об бетон... сука больно то как. Дышать трудно.

– Сукааа...
– я увидел прямо перед собой в пяти метрах, мужика в синем комбинезоне, истыканном пулями, заляпанном кровью и с выеденным боком. Толстое лицо оплыло и перекосилось набок, обнажая в кривой ухмылке желтые зубы.

Рука сама по себе, вытащила пистолет из кобуры. Мушка приплясывая нацелилась в морду гобблеру. Треск выстрела, боль в ребрах и осевший на бетон зомбак.

Встал окончательно... твою

мать, где винтовка... нет... это хреново, это совсем хреново, я обвел глазами окрестности... какой-то двор. Несколько машин, выбитые ворота.

– Надо валить... срочно, - сказал я сам себе и придерживаясь за стенку добрался до двери в здании. Дернул... закрыто... толстый навес и громадный амбарный замок.

Оглянулся... в воротах в проеме ворот появилось несколько фигур...

Выстрелил несколько раз в замок. Только звон рикошетов и слегка примятая передняя пластина...

Нащупал торчавшую в ранце рукоятку Винчестера, передернул скобу и почти прижав ствол к замку нажал спусковой крючок.

Оглушающе бабахнуло. Рука с обрезом отлетела в сторону... так уже лучше... еще раз. Еще разочек...

Инстинктивно оглянулся. Во двор, разметав ковыляющих зомбаков влетела большая уродливая фигура похожая на громадную человекообразную обезьяну. Тварь занесло на повороте... дальше я не видел, бабахнул в дверь, сорвал навес и влетел в коридор, захлопывая за собой дверь.

Сразу же сильный удар и меня сбило на пол створкой двери, отчаянно налегая на нее спиной, я схватил выпавший дробовик и загнав патрон в патронник выстрелил в просовывающуюся во все расширяющийся проем, бугристую морду.

Грохот, ствол в очередной раз выбило у меня из руки, но тварь пискнув убрала башку, позволив мне захлопнуть дверь и опустить массивный засов.

– Твою ммать... суука... – я судорожно закашлялся и сел на пол упираясь спиной в стену. Дверь металлическая, толстенная, засов похож по толщине на рессору... выдержит, такую не сразу даже из гранатомета вывалишь. Сильный удар подтвердил мои мысли, дверь не поддалась не на миллиметр.

– Живой... живой же... – стуча зубами шептал я вслух. Адреналиновая волна прошла, тело трясло крупной дрожью. Я подобрал дробовик, стянул с себя ранец и вытащив коробку с патронами загнал в магазин Винчестера три штуки. Потом поменял магазин в пистолете.В голове колотилась мысль «почему я».

Почему? С Питером понятно. Он был на месте пилота, от кабины ничего не осталось. Джонни... какими-то фрагментами пришли воспоминания, в целом картина напрочь исчезла... Джонни... Джонни же сидел на месте второго пилота... твою мать... а я? Ремни безопасности... возможно они и спасли... не знаю, не важно, живой главное... надо собраться.

Так.. что мы имеем.

Живой, руки ноги голова целы... а ребрам похоже кирдык. Плюнул на ладонь, сука кровь... млядь, это же с расквашенных губ. Слава богу. Значит ребра легкие не повредили. Это радует. Хорошо.

На ноге неглубокая рваная рана и ожог... обугливания нет, просто налился огромный волдырь... стоп, стоп, - это потом. Где я?

Короткий коридор и дальше опять дверь. Матерясь доковылял... закрыта слава богу. Вот теперь можно немного прийти в себя.