Я отпускаю тебя
Шрифт:
– Мы сообщим в полицию, но шансы, что виновника найдут, ничтожны. Народ здесь неразговорчивый, лишнего не сболтнет.
– И что с ним будет? – спрашиваю я.
Патрик сует руки в карманы своего хирургического халата и прислоняется к раковине.
– Вы сможете его взять к себе?
Я замечаю у доктора мелкие белые линии в уголках глаз, словно от постоянного прищура на солнце. Должно быть, он много времени проводит на свежем воздухе.
– Вряд ли ему найдут хозяина, – продолжает Патрик. – А в приюте мест не хватает. Было бы очень здорово, если бы вы взяли его
– Боже, но я не могу завести собаку! – вырывается у меня. Я не могу избавиться от ощущения, что все это произошло только потому, что я приехала в Порт-Эллис.
– Отчего же?
Я замираю в нерешительности. Как объяснить, что вокруг меня происходят сплошные несчастья? Я всей душой хочу вновь о ком-то заботиться, но в то же время такая перспектива повергает меня в ужас. Что, если я не смогу стать хорошей хозяйкой? А вдруг щенок заболеет?
– Я даже не знаю, позволит домовладелец или нет, – отвечаю я наконец.
– А где вы живете? В Порт-Эллисе?
Я качаю головой:
– В Пенфаче, в коттедже недалеко от трейлерного парка.
В глазах Патрика мелькает искорка:
– Вы сняли коттедж Йестина Джонса?
Я киваю. Меня уже не удивляет, что Йестина в округе знают все.
– Его я беру на себя, – решительно говорит Патрик. – Йестин учился в школе вместе с моим отцом, и мне есть что ему припомнить. Вот увидите, он разрешит вам держать хоть стадо слонов.
Я невольно улыбаюсь и чувствую, что краснею.
– Пожалуй, слонов я приводить не буду…
– Спаниели отлично ладят с детьми, – добавляет Патрик. – У вас есть дети?
Пауза кажется бесконечной.
– Нет, – отвечаю я наконец, – детей у меня нет.
Щенок, приподнявшись на моих руках, начинает неистово лизать мне подбородок. Его крохотное сердечко бьется рядом с моим.
– Ладно, – решаюсь я, – я его возьму.
Глава 11
Рэй осторожно поднялся с постели, стараясь не разбудить Мэгс. Он обещал ей в выходные не вспоминать о работе, но если встать пораньше, у него будет целый час, чтобы ответить на электронные письма и посидеть над планом операции «Прорыв»». Обыски пройдут в двух клубах одновременно, и если источники не подвели, полиция найдет крупную партию кокаина и документацию о движении денежных средств в этом якобы законном бизнесе.
Натянув брюки, Рэй спустился сварить кофе. Когда чайник уже кипел, сзади послышались шаги.
– Папуля! – Люси подбежала и с размаху обняла его за талию. – Я не знала, что ты проснулся!
– Ты уже не спишь? – Рэй разжал дочкину хватку и наклонился поцеловать Люси. – Прости, не попрощался с тобой на ночь. Как у тебя в школе?
– Нормально вроде бы. А у тебя на работе?
– Вроде бы нормально.
Они улыбнулись друг другу.
– Можно телевизор посмотреть? – затаив дыхание, Люси уставилась на отца огромными молящими глазами. У Мэгс было строгое правило насчет телевизора по утрам, но, во-первых, сегодня выходной, а во-вторых, у Рэя будет время поработать.
– Давай, только быстро.
Девочка
К восьми часам он разобрался с большинством писем и налил себе вторую чашку кофе, а в кухню вернулась Люси и пожаловалась – она умирает с голоду, когда будет завтрак?
– Том еще спит? – спросил Рэй.
– Спит. Он лентяй.
– Я не лентяй! – возмущенно раздалось со второго этажа.
– Нет, лентяй! – крикнула Люси.
По лестнице загрохотали шаги, и Том слетел на первый этаж с сердитой гримасой, пылающий от гнева и взлохмаченный со сна. На лбу у него пламенели подростковые прыщи.
– Нет, не лентяй! – гаркнул он и толкнул сестру вытянутой рукой.
– Уй-я! – вскрикнула Люси, у которой тут же брызнули слезы. Ее нижняя губа задрожала.
– Да я тебя совсем не больно!
– Нет, больно!
Рэй застонал. Неужели все братья и сестры так ссорятся? Когда он уже хотел силой разнимать своих отпрысков, в гостиную спустилась Мэгс.
– Спать в восемь утра в выходной – какая же это лень, Люси, – мягко пожурила она. – Том, не бей сестру. – Она взяла у мужа чашку кофе: – Это мне?
– Да, – ответил Рэй и снова поставил чайник. Он поглядел на своих детей, которые уже сидели за столом и вслух планировали, что будут делать в летние каникулы, забыв – или отложив – свою ссору. Мэгc всегда умела разрядить обстановку. – Как ты это делаешь?
– Это называется воспитание, – отозвалась жена. – Попробуй, тебе понравится.
Рэй промолчал. В последнее время они с Мэгс постоянно пикировались, и у него не было настроения в сотый раз спорить, что важнее: работать с утра до ночи или растить детей.
Мэгс ходила по кухне, выставляя на стол все для завтрака, ловко и быстро делая тосты, наливая сок и успевая при этом пить кофе.
– Когда ты вчера пришел? Я не слышала, – надев фартук поверх пижамы, она выпустила яйца на сковороду. Этот фартук Рэй подарил ей на Рождество много лет назад, решив прикинуться незадачливым мужем, который дарит жене сковородки и гладильные доски, но Мэгс только этот фартук и носила. На нем была картинка с домохозяйкой 50-х годов и подпись: «Люблю готовить с вином – иногда даже в еду его добавляю». Рэй вспомнил, как приходил домой с работы и обнимал стоявшую у плиты Мэгс сзади, чувствуя, как фартук мнется под руками. Отчего он совсем перестал обнимать жену?
– В час, наверное, – признался Рэй. На бензозаправке в пригороде Бристоля произошло вооруженное ограбление. Патрульным удалось переловить всех четверых грабителей за несколько часов после инцидента. Рэй оставался в управлении скорее из солидарности со своей командой, чем из реальной необходимости.
Кофе был слишком горячим, но Рэй все равно сделал глоток, обжигая язык. Зажужжал «блэкберри»: Стампи писал, что четверым задержанным уже предъявлены обвинения, и на утреннем слушании судья оставил их под стражей. Рэй сразу набрал сообщение суперинтенданту.