Я – паладин!

Косенков Виктор Викторович

– Судя по всему, вы кадет? – Хозяин дома пригляделся к одежде Леона. – Этот покрой я ни с чем не спутаю.

Леон понял, что далее тянуть нельзя, и представился.

Хозяин дома кивнул. И протянул юноше руку.

– Альберт Лансье. Вы, несомненно, обо мне слышали. А это… – Он повернулся к другому мужчине. – Граф Орви…

Граф коротко кивнул. Потом указал в сторону сада.

– Я полагаю, нам нет нужды объясняться со стражей.

– Вы правы. – Лансье взял Леона под руку и повел

к воротам. – Тем более что молодой человек все еще не поведал нам о цели своего пребывания в моем доме.

Он закрыл тяжелую створку.

– Итак, гражданин, прошу вас объясниться. Ваше кадетство, безусловно, говорит в вашу же пользу, однако согласитесь, обстоятельства вашего появления более чем странны.

Граф тяжело вздохнул.

– Наш уважаемый хозяин, безусловно, человек сведущий в дипломатии и политесе, но все же я бы сформулировал более прямолинейно. Юноша, что вы делали в доме?! – Он говорил с нажимом.

В какой-то момент Леон порадовался тому, что не выкинул оружие.

– Меня волнует судьба девушки, которая вошла в этот дом. Более ничто. Именно ее я искал. Клянусь вам.

– Девушки?

– Да. Я шел за ней от самой площади.

– Проклятие! – Граф всплеснул руками. – Роман! Только этого нам не хватает.

– И что же, судьба девушки вам так не безразлична, что вы полезли за ней в чужой дом? Вы ведь знаете, что это преступление? – Лансье смотрел на Леона прищурившись. В темноте казалось, что он улыбается.

– Знаю. Я не боюсь ответственности. Поэтому я тут. Я мог бы сбежать еще раньше. К тому же дверь была открыта.

– Да, но не для вас! – Граф метался из стороны в сторону. – Проклятие! Какая дикая, невозможная самонадеянность!

– Прошу вас, Орви, не нужно так драматизировать. Ничего фатального еще не произошло. Я склонен верить этому юноше. К тому же разглашение всего этого, – Лансье кивнул куда-то вверх, – не в его интересах. Ведь так?

Последний вопрос адресовался Леону. Тот склонил голову и повторил:

– Меня интересует судьба девушки.

– Нет никакой девушки, – резко ответил граф. – Нет никакой девушки, гражданин!

– Граф, граф… – Лансье положил руку на плечо Орви. – Прошу вас.

Тот вскинул руки вверх, отдавая инициативу хозяину дома.

– Но все-таки мой друг прав, юноша. – Лансье заглянул Леону в глаза. – Нет никакой девушки. Поверьте мне. Она исчезла из этого дома раньше, чем вы спустились и вступили в драку. Даю вам свое слово. Слово дворянина. Я надеюсь, вам этого достаточно?

Это была ловушка. Слово дворянина стоило дорого. Леон знал, что под это слово ростовщики-южане давали деньги. Усомниться в нем означало нанести смертельное оскорбление. Но с другой стороны, этими словами не разбрасывались.

– Мне

этого достаточно, – кивнул юноша.

– Вот и замечательно. – Лансье улыбнулся. – А сейчас я попрошу вас уйти. Потому что мне потребуется уладить кое-какие дела с городской стражей. Если мне не изменяет слух, их уже впустили в дом. И теперь они ждут только меня.

– Я понимаю. – Леон двинулся к воротам.

– Ну что вы?! – Лансье ухватил его за локоть. – Не туда! Ни в коем случае не возвращайтесь той же дорогой, что пришли, молодой человек. Запомните это полезное правило. Граф любезно проводит вас.

– Да, конечно. – Орви кивнул и махнул рукой. – Идемте.

Леон сделал пару шагов, обернулся, чтобы поблагодарить хозяина, но того уже не было. Он ушел бесшумно, будто растворился.

У сада оказалась еще одна, потайная калитка, настолько хитрая, что о ее существовании Леон ни за что бы не догадался. Прошел мимо и не заметил.

– Вам сюда, гражданин. – Граф открыл дверку. – И прошу вас. Забудьте о нашей встрече.

Леон наклонился, вышел через низкий проем. Позади скрипнули петли. Леон обернулся, но… дверь растворилась. За спиной была только стена и ничего необычного. Леон даже пальцами провел по каменной кладке. Ни единого шва… Только показалось на какой-то миг, что поплыла серая каменная поверхность, как туман. Колдовство! Вот оно что.

Леон огляделся. Едва освещенная улица, неизвестная ему, была тиха. На небе холодно светили звезды, узкий рог месяца опускался куда-то за крыши, указывая на исход ночи. Вернуться в казармы нужно было к утру.

В душе после бури чувств – ревности, азарта, страха, предвкушения и адреналина схватки – царила горечь разочарования. Неожиданная встреча с тем светлым чувством из детства обернулась тайной, загадками. Его любовь была вовлечена в какие-то странные интриги, сути которых Леон понять был не в силах и поэтому чувствовал себя обманутым. Ему казалось, что Марта должна остаться той самой чистой девочкой. Той, чьим рыцарем он является. Единственным существом, оставшимся от детства. Дома.

Он брел по ночной улице. Усталый и опустошенный.

Рубашка в нескольких местах была разорвана. Кое-где даже запачкана кровью.

Против воли мысли Леона возвращались к услышанному разговору.

О ком они говорили? О каком маркизе? Посольство, маркиз.

Чего ради ему рассуждать об этом? Чего ради думать?

Но ведь Марта так или иначе играет в этом какую-то роль. И если ей угрожает опасность…

Леон остановился. Снова огляделся. Увидел знакомую вывеску и понял, в какой части города находится. Затем глянул на небо. До возвращения в казарму оставалось полтора часа. Мало, очень мало, но ему хватит!