Я ПАМЯТНИК ВОЗДВИГ СЕБЕ НЕРУКОТВОРНЫЙ…

Фокин Евгений Иванович

Григорий. Фаик, а ты помнишь, как тебя забрали в полицию?

Фаик. Да, вначале позвонила соседка Зоя. Я ей открыл. Она вошла и спросила, что это за стрельба? Я ей сказал, что с горя, что упустил кабана на охоте стреляю по мухам на стене. Она сказала, понятно и ушла к себе в квартиру. А через пять минут мне в квартиру позвонили два полицейских и попросили взять паспорт и пройти сними в отделение. Я закрыл квартиру на ключ. Затем они надели на меня наручники. Мы спустились и вышли из подъезда. У подъезда стаяла полицейская

машина. Меня поместили в машину, и мы поехали в отделение. Там меня впихнули в помещение с решёткой с пола до потолка. Впихнули, потому, что народу там было полно. Те, кто был там не в первый раз сказали, что мы находимся в «обезьяннике».

Степан. Фаик, ты помнишь, как тебя отвезли в психушку?

Фаик. Да, двое полицейских вывели меня из «обезьяннинка», затем мы вышли из отделения полиции и полицейские посадили меня вошел со мной в проходную. Там охранник позвонил куда надо, и полицейский отвел меня в лечебный корпус на второй этаж, второе мужское отделение.

Григорий. Фаик, а не чувствуешь ли ты, что ты малость не в себе?

Фаик. Тех, у кого малость не в себе даже на прогулку не пускают.

Степан. Так где же гулять?

Фаик. А по коридору. Ходи себе вперед и взад.

Григорий. Слушай, а народу-то как там, в отделении?

Фаик. Да, около пяти десятков, сбился со счета.

Степан. А медицинский персонал?

Фаик. Да, три врача, три медсестры, три санитарки.

Степан. А немного ли медицинского персонала?

Фаик. Так они дежурят сутки через три.

Григорий. А чем вы занимались там?

Фаик. А кто чем хочет, тем и занимается. Я книги читал. Там в телевизионке книжный шкаф. Детективов полно.

Степан. А тебя хоть раз привязывали?

Фаик. Да, было дело. В первую ночь не спал. Бегал по коридору и кричал. Что кричал не помню, а что привязали помню, но вначале вкололи что-то в задницу. Просыпаюсь, уже отвязан.

Явление третье. Сашка

Звенит дверной колокольчик. Входит Сашка.

Сашка. Здравствуй Фаик (подходит и обнимает его). Ты меня прости, что две недели не приходил. Замучился совсем, мать в больнице была, каждый день к ней заходил. Готовка, уборка.

Фаик. Здравствуй Сашка. Присаживайся. Что тебе принести?

Сашка, присаживаясь за стол. Напиток для мужчин «Закат солнца».

Фаик уходит и возвращается с высоким стаканом. Сашка отпивает немного.

Фаик. Ну, как?

Сашка, отпевая ещё. Бесподобно.

Фаик. Шашлык принести?

Сашка. Да, нет. С одной пенсией не разгуляешься.

Фаик. Я принесу. Шашлык будет за мой счет.

Фаик уходит, затем возвращается с шашлыком на блюде и ставит блюдо на стол.

Фаик,

всем присутствующим. Вот раньше до психушки меня узнавали на улице и здоровались со мной, а когда я проходил, то слышал за спиной: это тот самый Фаик, у которого кафе «У кабана», где подают фирменное блюдо «Кабанина в тесте». А теперь, когда я прохожу по улице, со мной не здороваются, переходят от меня на другую стороны улицы, а когда я прохожу, то слышу за спиной: это тот самый Фаик, у которого крыша поехала и который полгода лежал в психушке. Теперь в его кафе командует его племянник Резо, и там подают не только кабанину в тесте, но и лосятину А шашлычная его конкурента Левона закрылось.

Сашка. Фаик, смотри на это проще. Вот я болею уже двадцать пять лет. Крыша едет у меня раз в три-пять лет. Когда я первый раз выписался, иду по нашей улице, а мне вслед кричат мальчишки: сумасшедший, сумасшедший. Кто их научил? Родители. Так было пока не поехала крыша у моего соседа – детского врача. Больше никто мне вслед не кричал: сумасшедший. А когда я попал в психушку второй раз, то рассказал свою историю врачу-психиатру. На что он сказал: по статистике на вашей улице должен быть третий больной. Из всего населения в любой стране мира, любой расы и национальности психически больной каждый десятый. И добавил: заболеть может каждый.

Фаик. Не могу я так. Руки опускаются. Резо мне говорит: надо заниматься любимым делом, во что бы то ни стало.

Сашка. Фаик, ты помнишь нашу психушку № 13?

Фаик. Вот как будто сейчас порог переступил. Сколько там несчастных. Я таблеток за полгода, наверное, десятилитровое ведро съел. Был человек, а теперь – псих.

Сашка. А, я – вёдер двадцать, двадцать пять. Помнишь, как мы с тобой пили ночью водку на мой день рождения?

Фаик, смеясь. А ведь все это ты придумал. Друг твой на свиданке передал. Как мы волновались, не найдут ли у нас водку, не доложат ли соседи по койкам санитаркам.

Сашка, смеясь. А еще мы волновались, что закуски не хватит. А в ужин из салатницы взяли соленых огурцов и по карманам. А сосед по столу все ворчал: не обожретесь ли. А ты помнишь, как я с этим соседом по столу подрался в палате, а ты за меня заступился. Как врезал ему в челюсть, тот и в свою койку упал. А тебя привязали и вкололи успокоительное.

Фаик. Да, вспомнил. Значит это был второй случай, когда меня кололи и привязывали. А насчет твоего обидчика скажу, что я в школьные годы боксом занимался. А в армии служил я в мотострелковых войсках снайпером. Вот оттуда и занялся стрельбой по кабанам. А что теперь? Как мне жить? Что мне делать?

Сашка. Живи, как и прежде. Делай то, что хочешь. Говори, что хочешь. А что не хочешь не делай. А что не хочешь говорить – не говори.

Фаик. Как все просто. А мне казалось, что я делаю что-то не то. Говорю что-то не то. И что меня все обижают.