Я перед тобой виновата

Дайан Виктория

— Илюш, ну и когда же мы опять увидимся? — послышался расстроенный голос в трубке. — Вчера только минуту и постояли вместе, — явно надув губы, обиделась подруга.

— Насть, я же говорю, встрял я завтра, надо чинить эту машину, — уже подавленно пояснил юноша. Настроение неизвестно от чего еще больше свалилось до минусовой отметки. Вот так скажешь правду надежде сделать, как лучше, а в ответ — стабильное непонимание. Ох уж эти девчонки!

— Илюш, может, я завтра загляну к тебе автосервис? Или лучше к тебе домой? — голос мигом поменял окраску на тягучий, будто кошка довольно подставляла свою

пушистую мордашку в желании, чтобы ее почесали.

— Насть, завтра, наверное, не получится, — уверенно добавил Илья, уже вчитываясь в рабочее задание, которое ему кинул добрый знакомый.

— Ну и дурак, — Настя бросила в ту же секунду трубку.

Илья тяжело вздохнул и пару секунд завис, рассеянно глядя на экран телефона, где еще высвечивалась фотография симпатичной подруги с томными зелеными глазами и пухлыми губками, сжатыми в попытке сделать «воздушный поцелуй».

Тут же телефон опять завибрировал, пришло новое сообщение:

«Привет. Извини, что испортила тебе сегодняшний день. Я хочу отдать деньги за машину. Это была моя вина…»

Илья чуть приподнял в удивлении брови: «Вот сумасшедшая девчонка! Сначала сама прыгнула ему под машину, теперь извиняется. Причуды богатеньких». Он вспомнил аккуратный и стильный прикид незнакомки: высокие кожаные сапоги коричневой окраски, бежевое стильное пальто, длинные чуть выше талии спускающиеся волнистые волосы, кукольное лицо с чересчур холеными чертами лица — весь образ говорил о том, что девушка принадлежала к состоятельной зажиточной семье. Он не знал точно, но чувствовал. Много повидал таких клиентов в их мастерской.

Парень отставил раздраженно свой телефон и вернулся к заданию. Несколько страниц со схемами сонно застилали уставшие глаза, но он упрямо протер их и вернулся к прочтению. Ему обязательно надо успеть выполнить его, даже если это могло стоить ему отношений, бессонной ночи и больших неприятностей из-за поломанной машины.

ГЛАВА 5

Алиса.

Сев в машину скорой помощи Алиса тоскливо проследила за удаляющимся парнем с темными взлохмаченными волосами. В его взгляде сквозило неприкрытое раздражение, но, когда он подошел к ней и сунул в руку маленькую бумажку с номером телефона, в глазах заметно читалось искреннее переживание. Или ей так показалось. Девушка одернула себя от излишне теплых мыслей, пытаясь безуспешно принять гордое выражение лица, при едва заметно усмехающейся девушке фельдшере.

— Симпатичный парень. И номер свой дал, — неприлично настырно продолжала распускать сплетни молодая врач, по виду — интерн.

Алиса смущенно сжала комочек бумаги и незаметно переложила его в карман пальто. Тут же завибрировал опять телефон, отражая на экране фотографию ее строгого отца. Пересилив себя, она нажала на кнопку принятия вызова, уменьшив предварительно громкость динамика.

— Ты где, Алиса? — чуть не шипя, как ядовитая змея, прошептал в трубку отец, едва сдерживаясь.

— Я в скорой. Не заметила красный свет и попала под машину, — почему-то соврала девушка.

— Что? Ты в порядке? В какую больницу вы едете? Я сейчас приеду, — командным тоном выдал Михаил Сергеевич.

Осознавая едва сдерживаемую злость отца, Алиса решила не нагнетать

еще более обстановку в их отношениях, поэтому быстро выспросила у фельдшера номер больницы, куда они направлялись.

Отец положил тут же трубку, а девушка вся в немом страхе сжалась и потупила глаза в пол. Болтливая девушка тоже не стала комментировать разговор, видимо все поняла по испуганным глазам юной студентки.

В травмпункте ее осмотрели и сделали рентген. К счастью, переломов чего-либо не обнаружилось, кроме огромной шишки на лбу. Михаил Сергеевич еще долго беседовал в врачом, а Алиса просто сидела, потупив взгляд в стену. Ее одолевало чувство вины перед темноволосым парнем, точнее перед всеми ребятами, она тут же поправилась в своих разрозненных мыслях.

—Идем, — коротко выдал отец, удушая ее тяжелым взглядом.

Алиса быстро подскочила и медленно побрела за полным высоким мужчиной. В машине отец натянуто молчал, видимо прощупывая какие-то свои мысли. Девушка лишь терпеливо ожидала приближающейся «грозы», которая обязательно должна была разразиться у нее над головой.

Подъехав к большому коттеджу, мужчина аккуратно припарковал большой внедорожник и махнул дочери рукой, чтобы та поспешила за ним. Последняя подхватила свой стильный дорогой рюкзак и поспешила в направлении дома.

В прихожей их встретила пожилая седая женщина экономка, которая тут же ушла распорядиться насчет ужина. Алиса скромно проследовала в большую гостиную, где потрескивал успокаивающе электрический камин дорогой отделки рядом с большими рядами книжных полок и картин знаменитых художников. На окнах висели зеленые портьеры, уютно окаймлявшие подоконники, в центре зале стояли мягкие диваны из светлой кожи. Уютное помещение с абсолютно холодным очерком дыхания ее владельца.

— Алиса, ты понимаешь, как безответственно и компрометирующее ты сегодня поступила? — голос холодный и властный, предназначенный только для четких приказов и решения рабочих вопросов. Иногда ей казалось, что перед ней не отец, а бездушная машина, которая умеет только повелевать и следовать определенным правилам.

Девушка посмотрела затравленно ему в глаза, проглатывая подступающие слезы.

— Ты слышала меня, Алиса Орлова? — приблизился он почти так близко, что почти касался ее носа своими густыми усами. Он всегда добавлял к ее имени звучную фамилию, подчеркивая беспрекословную власть над своей единственной дочерью и держа ее в полном повиновении.

— Я поступила безответственно, папа, —сглатывая тяжелую обиду, еле слышно произнесла девушка. Внутренне же она просто тряслась от страха и негодования. Рядом с отцом ей казалось, что она жила будто в другом времени, где женский пол еще не имел права говорить без ведома их мужа или главы семьи.

— Ты больше не будешь общаться со своей подругой, она тебе не пара, — отвернулся мужчина к небольшому столику и плеснул себе в бокал чего-то крепкого.

— Что? Но папа… Мы с Диной дружим с самого детства… Я должна теперь отворачиваться от нее при встрече? — новый запрет еще только больше всколыхнул ее уже давно трудно поддающееся обузданию сопротивление. Наверное, она становилась взрослее, видела больше новых людей вокруг, понимала, что и сама может тоже творить, работать, учиться…