Я переродился бесом в аду и вынужден жрать других демонов чтобы вернуться домой
Шрифт:
Мое сердце сжалось не от страха, конечно, а от осознания, что сейчас придется запачкаться.
Сухой хохот Хареса резанул по ушам, словно ржавым ножом, а дробный стук копыт его прихвостней – как похоронный марш для моего только что добытого языка.
Вжавшись спиной в холодную, слизкую стену, я судорожно сжал в руке этот чертов трофей – язык лжеца. Интересно, как он будет на вкус? Или лучше продать его какому-нибудь извращенцу? Впрочем, сейчас не до
А выживать я умею. Костяная игла, зажатая в другой руке, предательски дрожала. Не от страха, разумеется. Просто адреналин. Да, точно, адреналин.
Харес, как и полагается главному засранцу, возник в полумраке первым. Его гнилое рыло скривилось в подобии улыбки, обнажая ряд гнилых зубов. Ну что, голубок, решил полакомиться? Обломись.
Из рукава своей рваной рубахи Харес медленно, словно заправский фокусник, вынул ржавую вилку. Обвел ею воздух, будто дирижируя оркестром падальщиков.
«Ну, держись, – подумал я, – сейчас начнется симфония вони и отчаяния». Эта вилка, конечно, не тянет на «рояль в кустах», но вполне сойдет за орудие пыток.
Главное, чтобы этот идиот не ткнул ею в язык. Тогда все мои труды пойдут прахом.
– Слышь, Скверно, – прохрипел Харес, – ты чё это, совсем страх потерял? Решил, значит, втихаря себе жратвы захапать? А с нами поделиться опять забыл? Ну, это мы сейчас исправим. – Вилка угрожающе сверкнула в тусклом свете.
Я прорычал в ответ что-то нечленораздельное, но достаточно злобное. Махнул костяной иглой, стараясь изобразить максимальную ярость. Сработало!
Шелудивцы, эти тупые паразиты, отступили на пару шагов. Не боятся, конечно, просто инстинкт самосохранения сработал. Жаль, что Харес не такой впечатлительный.
– Да ладно, чего ты, как гнойный нарыв, вскочил? – продолжал ухмыляться Харес. – Мы ж по-хорошему. Просто хотим полюбопытствовать, что это у тебя там такое вкусненькое? И, может быть, немножко попробовать…
Шелудивцы, словно стая гиен, начали толкаться между собой, выкрикивая пошлые шутки и подначивая друг друга. Тупые, как пробки. Им бы только жрать и гадить. Харес, видимо, решил, что настало время действовать, и рявкнул: «Хватит сопли жевать! Взять его!»
В самый момент, когда Харес и его шакалы начали медленно, но верно окружать меня, коридор погрузился во тьму. Сердце екнуло. Неужели конец? Но нет, тьма продержалась лишь мгновение. Затем коридор залился кроваво-красным светом факелов.
Из тени выступила высокая фигура, от которой у меня по спине пробежал холодок, похлеще, чем от стены языков.
Дьяволица. В обтягивающем
Из-под вуали мелькнули алые, словно раскаленные угли, глаза. Взгляд прожигал насквозь. Я почувствовал себя тараканом, которого сейчас раздавят сапогом. Инквизитор, судя по всему, не была настроена на шутки.
Она подняла тонкий, но непреклонный палец. Харес, словно марионетка, лишенная нитей, мягко опустился на колени. Ни тени сопротивления, ни единого возражения. Просто жалкий, скулящий пес перед лицом хозяйки. Двадцатый ранг – это вам не хухры-мухры.
Инквизитор плавно подошла ко мне вплотную. Ее вуаль коснулась моего плеча, и я почувствовал, как в воздухе сгущается напряжение, смешанное с чем-то… странно притягательным. Запах крови и железа, смешанный с едва уловимым ароматом серы и похоти. Адская смесь, что и говорить.
Она взяла язык лжеца из моей руки. Пальцы холодные, как лед. Прижала его к своим губам. Взгляд, словно сеть, опутал меня, связывая по рукам и ногам. Я почувствовал себя добычей, попавшей в ловушку.
– Какую цену ты заплатишь за этот язык, маленький бес?.. – прошептала Инквизитор прямо у меня над ухом, горячим дыханием касаясь шеи. Мурашки побежали по коже. Я попытался что-то сказать, но слова застряли в горле. Страх? Возбуждение? Не знаю. Просто хотелось выжить.
И в тот же миг ее тонкая бритва-клинок безмолвно свистнула в воздухе. Перед тем как выхватить из Хареса последнюю каплю крови. Да чтоб меня… вот это поворот! Кажется, я влип по самые рога. И в этот раз, похоже, гнилью не отделаюсь.
Внезапный удар в голову, словно копытом, – и мир поплыл. Не то чтобы здешний мир был чем-то выдающимся, скорее наоборот, но даже его отвратительные краски начали меркнуть, расплываясь в багровой мути.
Цифры. Яркие, кричащие, как вопли гниющих, они взорвались перед глазами, прожигая сетчатку. Что за хрень? А, это, кажется, моя любимая Система решила напомнить о себе. Своевременно, ничего не скажешь.
? ДЕДЛАЙН КВЕСТА «КАМЕННЫЙ ДОЛГ» ИСТЕКАЕТ (10:00). Возврат свежего языка лжеца обязателен. Предупреждает, значит.
Спасибо, кэп! И чем же грозит мне этот просроченный должок? А вот чем: Немедленное превращение в «каменный мешок» — пожизненное пленение в теле Горга. Вот это уже не смешно.
Пожизненное заключение в теле этого шкафа с кулаками? Да уж лучше сразу в лаву, честное слово. Ну уж нет, я так просто не сдамся.
<