Я переродился в рпг мире... Ржавым мечом?! Том 1
Шрифт:
Оказавшись внутри все мы позабыли про любые намёки на эротизм происходящего и полностью отдались таинству парения. Си разлеглась на каменной лежанке, что была сплошным серым камнем с белыми вкраплениями. Шанкс сел на уровень ниже, облокотившись спиной на распаренные доски, а я попросил, чтобы меня оставили поближе к печи.
Снизу была топка, со стреляющими поленьями внутри, а выше стояла прямоугольная чаша с ярко-оранжевыми камнями одинаковой формы – видимо особенные и наверняка очень дорогие камни. Кажется, они самостоятельно поддерживают
— Как хорошо-о-о, — протянул Шанкс, разминая забившиеся бицепсы.
— Да… — извиваясь, как змейка ответила Си.
— Я, на самом деле, очень благодарен тебе за бой, Селестия, и за слова, которые ты мне сказала. Мне было очень непросто принять это решение, ну, про пророчество, книгу и всё остальное. Отец воспитывал меня так, что я наверняка обязан следовать словам в пророчестве и принять их в качестве своей судьбы. Мне никогда это не нравилось, но и выбора у меня не было, — Шанкс выпрямился и спустил халат с плеч, оголив спину.
Вот почему для него эта история – не просто выбор: подчиниться судьбе или построить её. Для него это личностный конфликт, борьба со своим детством, сильная боль…
Вся его спина, сколько было видно, изуродована вздутыми шрамами и неровными буграми, исписана, как тетрадный лист прилежного ученика – от и до, прямыми и кривыми линиями страданий. Местами шрамы чётко давали знать о своей природе – ожоги, где-то были другие – множественное рассечение… Страшно смотреть.
Си медленно провела рукой по одной из глубоких линий, её пальцы едва касались кожи, будто боялись причинить новую боль. Она не могла вымолвить ни слова.
— Вот она – страшная тайна нашей семьи. От первого Грацио, до меня – спины старших сыновей всегда выглядели так. Именно таким способом прививается почтение к книге, даже если ты никогда ей не сопротивлялся, я же… Был против, за что провёл бесчисленное число ночей без сна. Он бил так, что ещё несколько дней ты не мог даже вдохнуть воздуха от боли. Это сломало бы любого, сломало и меня, — по его телу стекали капли пота, а из глаз выдавливались кислотные слёзы – отголоски былой боли.
Внутри парилки пахло еловой смолой.
— Однако оказалось, что, где-то глубоко внутри меня, за глубокой скорлупой принятия и смирения, добрых улыбок и низкий поклонов, осталось это пламя непризнания. Встреча с вами его разожгла, а этот бой… Я многое понял: не простил отца, но отпустил обиду, ведь у него наверняка были причины, вспомнил добрым словом своего брата, что приносил мне воды и читал сказки после каждого «урока». Маленький Грегори… Я открыл вам свою спину, чтобы вы поняли, серьёзность моих намерений. Спасибо, ребята!
Его слова меня тронули, хоть я и никогда не отличался сильной эмпатией, но наше знакомство изменило не только Шанкса, но и меня и, наверняка, и Си. Ей, кажется, вспомнился наш разговор про судьбу и путь, когда мы шли до Кроссграда, обманутые жадным
В дом зашли уже за полночь. Гласи и Вольдемар уснули в главном зале – не стали будить, попрощались с Шанксом и пошли в комнату. Си грохнулась на кровать, долго ворочалась, но уснуть никак не могла.
— Иди, Си, вам обоим это нужно.
— Думаешь, он не будет против?
Я усмехнулся:
— Напугай кота сосиской…
***
Они долго говорили, о своём прошлом, о настоящем, о будущем, о страхах, боли, обидах и неуверенности, обнажали свои души друг другу. Удивительная пара! Сегодня они общались сразу на четырёх языках: звона металла, проникновенных слов, умиротворённого молчания и сокровенной, очень нежной, интимной до задыхающихся стонов страсти.
Нет! Мне ни капельки не завидно, я даже счастлив! Си стала мне так близка, как член семьи, как старшая сестра, как настоящий soulmate, понимающий тебя с полуслова. Я счастлив за её счастье. И, кажется, найти кого-то, кто подходил бы ей больше, чем Шанкс – невозможно.
Скрытое могущество…
Утро началось с настойчивого и продолжительного стука Вольдемара во все двери. Команда, особенно Шанкс и Си, просыпались неохотно, но настойчивость торговца магией взяла своё.
Мы впятером собрались в главном зале резиднеции, сытно позавтракали и приготовились выезжать. Солнце только-только начинало свой путь длиною в день. Гласи и Вольдемар ушли ждать нас в карету, а Шанкс собрал всех своих дворецких, поваров и уборщиц и стал говорить:
— Дорогие друзья семьи Грацио, я вновь уезжаю в дальний поход. Как и прежде забота о резиденции лежит на ваших плечах. Может, я говорю вам это не так часто, но я и мои гости очень благодарны вам за вашу работу!
Затем он подошёл к каждому из работников: парням и мужчинам крепко пожал руки, а девушкек и чуть более взрослых девушек обнял и похлопал по спинам. Затем шепнул что-то старшему Дворецкому, которого, оказалось, звали Фетум и передал ему завёрнутый листочек бумаги. Фетум удивлённо посмотрел на своего господина, а после решительно кивнул.
Мы дружно выехали за пределы резиденции, проехали бесконечное поле жёлтых колосков, широкую бурную реку, хлипкий мостик и небольшой ручеёк, стороной объехали Кроссград, стали медленно подниматься по серпантину.
Я вновь удивлялся этим просторам. Всего несколько дней назад мы ехали в противоположную сторону на телеге забитой морковью, тогда были голы, молоды и неопытны. Сейчас же, спустя ничтожных пять дней, мы словно прожили в Кроссграде целую жизнь. Познакомились с удивительным людьми, разобрались в себе, выбрали путь, по которому будем следовать. Природа тут действительно очаровательная, и еда… и люди… Не зря Шанкс так по-доброму отзывался об этих краях.