Я Пилигрим
Шрифт:
– Забавно, – заметил я. – Вы отнюдь не показались мне большим и некрасивым. В моем представлении вы – японец. – По лицу собеседника я понял, как это важно для него. – И может быть, вы действительно самый лучший. Точно скажу вам одно: если у меня снова возникнут проблемы по части компьютеров, я обращусь за помощью только к вам.
Бэттлбо рассмеялся и допил свой чай.
– Ну что ж, тогда приступим?
К тому времени, когда я вышел из дома, направляясь на симпозиум, Питер Кэмпбелл успел окончить Чикагский университет. Он изучал медицину в Гарварде, а потом долгие годы помогал Гарретту в его расследованиях. Как и было задумано ранее, Кэмпбелл совершенно случайно
Представ в качестве Питера Кэмпбелла перед собранием своих коллег, я сразу же попытался найти нужный тон разговора. Поведал об отшельническом характере Гарретта, о том, что я был одним из немногих друзей этого человека, который вел двойную жизнь: все знали, что Гарретт служит в ФБР, но бульшую часть своей работы он выполнял для организаций, относящихся, как я стыдливо их обозначил, к «разведывательной сфере».
Я изложил суть нескольких расследований, подробно описанных в книге, и, когда почувствовал интерес аудитории, предложил задавать мне вопросы, чтобы обсудить упомянутые случаи. Поднялся шум. Все это мне даже начинало нравиться: стоя на сцене, испытываешь ни с чем не сравнимое чувство, когда собратья по профессии анализируют твою работу – нападают на тебя или хвалят. Словно читаешь собственный некролог.
В первом ряду сидела женщина в бирюзовой блузке, возглавившая атаку: она критически разбирала свидетельства, анализировала мотивы, задавала нелицеприятные вопросы. Эта дама обладала острым умом и весьма привлекательной внешностью: волосы естественного цвета, высокие скулы и смеющиеся глаза. Она заметила:
– Судя по некоторым деталям, автор книги не слишком-то любил женщин.
«Откуда она это взяла? Мне всегда казалось, что я неравнодушен к прекрасному полу».
– Напротив, – ответил я. – Более того, когда Гарретт осмеливался иметь с ними дело, женщины находили его очаровательным и даже – не побоюсь этих слов – сексуально привлекательным.
Она иронически прищурилась.
– Очаровательным, привлекательным, да еще и сексуальным? Как бы я хотела с ним познакомиться! – воскликнула моя оппонентка под громкие аплодисменты и одобрительные выкрики.
Я улыбнулся ей и в этот миг понял, что кое-чего достиг, пытаясь столько месяцев обрести нормальную жизнь: эта женщина настолько понравилась мне, что захотелось перекинуться с ней парой слов и попросить у нее номер телефона.
Почувствовав, что нужно сменить пластинку, я рассказал им о случае, который Джуд Гарретт, будь он жив, счел бы самым интересным. Короче говоря, я завел речь о дне, когда рухнули башни-близнецы, и об убийстве в гостинице «Истсайд инн».
– Бен Брэдли уже упоминал о человеке в инвалидном кресле, – сказал я. – Правда, он забыл сказать, что сам возглавил группу спасателей, которая вытащила этого парня из здания.
Все были потрясены. В зале наступило молчание, которое сменилось громом аплодисментов. Бен и Марси, сидевшая рядом с ним, изумленно уставились на меня. До этого момента они не знали, что мне известно о героизме Бена, но, думаю, теперь поняли, почему я все-таки согласился выступить на этой конференции.
– Боюсь, что он так и не обрел Иисуса, – сказала Марси мужу с притворным удивлением.
– Однако докопался до истины, еще раз показав, какой он замечательный мастер расследования, – заметил
Когда овации стихли, я продолжил:
– Тот день был полон удивительными событиями. Бен участвовал лишь в одном из них. Еще раньше одна молодая женщина бежала на работу. Она опаздывала. Приблизившись к башням-близнецам, женщина увидела, как первый самолет врезался в здание, и поняла, что для всего остального мира она уже мертва: погибла там, в офисе, на своем рабочем месте.
И вновь Брэдли был ошеломлен – уже во второй раз за какую-то минуту. Я никогда раньше не делился с ним своей теорией. Бен даже недоуменно воздел руки к небу: мол, к чему он все это клонит?
Я ответил ему и всем собравшимся:
– Дело в том, что эта чудом спасшаяся женщина уже давно задумала убийство. А теперь потенциальная преступница обрела железное алиби: она была для всех мертва. И вот она идет сквозь весь этот хаос и ужас, чтобы найти место, где можно какое-то время пожить инкогнито. Это гостиница «Истсайд инн». Каждый раз, выходя из номера, она маскируется, и во время одной из таких прогулок берет в библиотеке книгу, наиболее полно описывающую, как убить человека, а потом выйти сухим из воды. Мы все знаем такую книгу – ее написал Джуд Гарретт.
По залу прошло легкое движение, участники семинара затаили дыхание. Брэдли встретился со мной глазами, и я понял, что он мысленно мне аплодирует, словно говоря: «Да это чертовски здорово!»
– И вот наша злоумышленница приглашает в гостиницу другую женщину – тоже молодую и, по-видимому, красивую, – продолжал я. – Немного наркотиков, толика секса. Потом она убивает несчастную, точно так, как это описано в книге, и исчезает. Когда приезжают полицейские, они обнаруживают жертву без лица, без отпечатков пальцев, без зубов. Что они имеют в результате? Труп, который невозможно опознать, и убийцу, которую никто не может заподозрить, поскольку она мертва. Почему произошло убийство? Каков был мотив? Кто эти женщины? Что все это значит?
Я сделал паузу и окинул присутствующих взглядом. Они восхищенно качали головой, услышав о таком идеальном убийстве. А я заключил:
– Да уж, как выразился бы Джуд – а он любил называть вещи своими именами, – полиция оказалась в полной заднице.
Все засмеялись, посыпались идеи и замечания. Но я едва ли все это слышал, потому что в зал вошли трое мужчин и молча уселись в заднем ряду.
По той же причине я не уделил должного внимания привлекательной женщине в бирюзовой блузке, которая, подойдя ко мне, высказала блестящую идею. Помня ее слова даже несколько недель спустя, я все же ругал себя за то, что в тот конкретный момент никак на них не отреагировал.
Единственное, что могу сказать в свое оправдание: я слишком хорошо знаком с миром спецслужб, а потому сразу догадался, что делают здесь те парни в заднем ряду.
Они пришли за мной.
Часть третья
Глава 1
Австралийский воронковый паук почти наверняка самый опасный в мире. Он даже хуже бразильского странствующего паука, а тот очень ядовит.
Помню, много лет назад я вел дело об убийстве американского инженера, агента одной из наших тайных организаций, работавших в Румынии. Так там преступники как раз использовали нейротоксин воронкового паука. В ходе расследования биолог продемонстрировал мне черное толстенькое тельце – мужскую особь этого тарантула, самого ядовитого и агрессивного из всех известных науке видов.