Я пишу - лучше всех
Шрифт:
Медленно теряет фокус, а снова появляется резкость, мы видим:
Центр города сверху ночью.
Почти всё темно, кроме мэрии. И теперь воет сигнал штормовой тревоги: два коротких, один длинный. Пауза, и снова и снова. Всем в укрытие.
Изображение Линожа держится, наложенное на заснеженный город и заставляя думать, что нет укрытия для жителей Литтл-Толл-Айленда... нет сегодня и, быть может, не будет никогда. Но лицо Линожа наконец исчезает... и экран становится темным.
Это закончилась ЧАСТЬ ПЕРВАЯ..."
Я давно хочу понять, как пишутся киносценарии, а те, которые я читал раньше в сборнике "Сценарии итальянского кино" и других, ясного представления об этом не давали. У Кинга
17 декабря, понедельник. Просмотрел на работе кучу книг, которые мне привезли для обозрения тульские писатели, и откровенно расстроился низкому художественному уровню некоторых из поэтических сборников. Даже не знаю, как мне поступить - они ведь ждут от меня положительных откликов, а книги такие, что их надо ругать. Вот, к примеру, прекрасно изданный том стихов Ивана Прасолова "Всё начинается с любви" (Тула, 2001, 384 с.), открыв который, натыкаешься на сплошные зарифмованные здравицы и посвящения. Писучесть у автора поразительная: вошел в магазин, купил у продавщиц батон хлеба или кусок колбасы - пожалуйста, получите благодарственное стихотворение; съездил в профилакторий КСЗН (?), нагулял там дополнительный вес - получите в знак признательности мадригал: "...От большого аппетита / Прибавляется пузцо. / Социальная защита / Населенья - налицо..." И ведь все это - не в шутку, не как ироническая поэзия, что, как говорится, ещё бы куда ни шло, а на самом полнейшем серьезе! "...В этом скромном магазине / Всё в наличии есть - для / Потребительской корзины, / В любой час любого дня..." Тут бы, думаю, и самого Ляписа-Трубецкого с его "Гаврилиадой" скрутило от зависти!..
* * *
...К 18 часам поехали с Мариной в кинотеатр "Пять звезд" на улице Бахрушина на открытие ХVIII Московского международного фестиваля фильмов для детей и юношества, организованного Министерством культуры РФ и "Фондом Ролана Быкова". Пригласил нас на это мероприятие Сергей Владимирович Михалков, о спектакле которого "Балалайкин и К" я опубликовал в "Парламентской газете" небольшую заметочку, - ему на этом фестивале должны были вручать приз в номинации "Патриарх". Среди гостей и лауреатов Фестиваля были также министр культуры РФ М.Е. Швыдкой, композитор Владимир Шаинский (который как-то по-дикарски ел бесплатное мороженное, заталкивая в рот рожок вместе с оберткой и потом все это пережевывая и выплевывая фольгу себе на ладонь) и композитор Григорий Гладков, скульптор Зураб Церетели, актеры Олег Табаков и Михаил Пуговкин, знаменитый хоккейный вратарь Владислав Третьяк, организатор "Кинотавра" Марк Рудинштейн, поэт Юрий Энтин и другие известные личности.
Кинотеатр только-только сдали после ремонта, так что гардероб ещё не работал, света на сцене не было, микрофоны не работали, но зато в фойе раздавали бесплатно мороженное, и мы с Мариной тоже не устояли - я съел три рожка, а она - два.
* * *
...А поздно вечером мне позвонила Светлана Виноградова и сказала, что я удостоен международной литературной премии имени Андрея Платонова, которую ежегодно вручает писателям газета "Московский железнодорожник". Церемония вручения состоится 8 февраля, а завтра надо завезти им в редакцию свою фотографию и одно стихотворение.
* * *
Сегодня умерли драматург Александр Володин (фильм "Осенний марафон", пьеса "Пять вечеров" и др.) и поэт Владимир Приходько (последнее время он работал в газете "Вечерняя Москва").
18 декабря, вторник. В 11 часов встретился на станции метро "Крестьянская застава" с Сашей Громовым и Николаем Коняевым, отвел их в литературное агентство "Авторский Дом" (там же случайно столкнулись с Петром Алешкиным, который передавал в агентство рукописи тех авторов, которых он не может издать у себя в "Голосе"), а потом я поехал в редакцию "Московского
Днем в Правлении состоялся очередной разбор прошедшего Пленума и Собора, а вечером мы с Мариной были в ЦДЛ, где в Большом зале проходил круглый стол по теме "Нужны ли России писатели?", а в Малом обсуждали роман Михаила Попова "Гости съезжались на дачу, или план спасения СССР", в котором никакого плана спасения СССР, конечно же, нет. Михаилу, на мой взгляд, как раз и не хватает в его прозе актуальности и злободневности, он прекрасный стилист, может закрутить сюжет наивысшей сложности, например, написать продолжение историй про Шерлока Холмса, но - ЗАЧЕМ, спрашивается, всё это нужно? Чтобы доказать, что ты можешь это делать не хуже Конан Дойла? Похвально, конечно, но только я, как читатель, ищу в литературе ответы на вопросы моей СЕГОДНЯШНЕЙ жизни, а не подражания классикам! А никаких таких ответов в романах у Михаила как раз почти никогда и не бывает...
Об этом я и говорил в своем выступлении, спустившись какое-то время спустя из Большого зала в Малый.
* * *
...На обратном пути я просто не мог опять не обратить свое внимание на громадное количество бродяг в метро. В иные вагоны невозможно войти, такая в них вонь. На бетонном полу возле эскалаторов валяются пацаны-попрошайки, на скамейках лежат оборванные люди в гниющих лохмотьях. "Как выйти могло так, товарищ, скажи, / что нашу Москву наводнили бомжи, / и стала вонять, как в сарае свинья, / столица, столица, столица моя?.." Лужкова бы прокатить хоть раз в сегодняшней подземке...
19 декабря, среда; память святителя Николая, архиепископа Мир Ликийских, чудотворца. Правило веры и образ кротости, воздержания учителя, яви тя стаду твоему яже вещей истина; сего ради стяжал еси смирением высокая, нищетою богатая, отче священноначалие Николае, моли Христа Бога спастися душам нашим.
В Мирех, святе, священнодействователь показался еси: Христово бо, преподобне, Евангелие исполнив, положил еси душу твою о людех твоих. И спасл еси неповинныя от смерти; сего ради освятился еси, яко великий таинник Божия благодати.
Величаем тя, святителю отче Николае, и чтим святую память твою, ты бо молиши за нас Христа Бога нашего.
* * *
Утром пришла газета "Книжное обозрение", в которой помещена небольшая рецензия Игоря Моголова на мою книгу "Прости, брат". Вот что он в ней обо мне пишет: "Известный критик из "патриотического лагеря" Николай Переяслов выпустил книгу прозы. В неё вошло семь произведений, сочетающих в себе черты боевика, фантастики, дамского романа и, конечно же, содержащих размышления автора о судьбах России и её народа. Переяслов словно играет с популярными жанрами, делая книгу понятной для максимально широкой аудитории. Все произведения снабжены пояснительными подзаголовками: "Сюжет для "мыльной оперы" по-российски", "Из жизни русских Рэмбо", "Социально-фантастические и мистико-детективные истории конца ХХ века". Герои произведений - по большей части интеллигенты творческого разлива: рецензенты, критики, даже писатели. Именно они рассуждают о нашей державе, а мимоходом спасают её от грядущей опасности, например, от вкусных заморских конфеток, которые содержат вещества, вызывающие полную импотенцию..."
* * *
По пути в Союз писателей заехал в Издательский Дом "Гелеос" - окропил их кабинет святой водой да спел "Спаси, Господи, люди Твоя", чтоб не боялись больше связанной с моими романами нечисти, а после этого распил с ними за свою книгу бутылку шампанского.
В это же время позвонили с радиостудии "Маяк" - готовят небольшую информацию обо мне и моей книге, в связи с чем спрашивали кое-какие данные. Ответив на их вопросы, я отослал им заодно по факсу и ксерокопию сегодняшней рецензии из "Книжного обозрения".