Я плету твою судьбу
Шрифт:
Смотря в его спину, я окончательно поняла, что пропала. Всё. Вот теперь точно. Влюбилась так, что никого, кроме него, не видела. Что даже сейчас, находясь с ним в одном зале, сердце щемило от радости и тревоги: за Кэя, за нас, за возможное будущее.
— Мне очень жаль. — Тихий шёпот Вайолет заставил меня вздрогнуть и вернуться в реальность.
— Чего тебе жаль? — Я оглянулась на Ткача, успев отметить, что выглядит она значительно лучше.
В ответ блондинка лишь глазами указала мне за спину — туда, где стояли
— Уважаемые представители высоких родов! — Голос Виктора, явно усиленный магически, громыхнул под сводами Обители. — Мы счастливы, что вы нашли время присутствовать при столь знаменательном событии — помолвке моего сына и единственного наследника Кэйетана Войнота и достопочтенной наследницы рода Солостос Авадеи…
То самое сердце, что минуту назад растекалось теплом и любовью, уже с визгом летело в пучину боли. Вот ты и влюбилась, Таис…
Глава 20. Оборванные следы
Я с тоской смотрела на то, как Кэй что-то выговаривал отцу. Ждала, что он одним лишь взглядом успокоит меня, объяснит, что значит это нелепое объявление. Какая помолвка, если Войнот обещал себя мне?
— Ты знала? — Не глядя на стоявшую рядом Вайолет, я развернулась к столу и машинально схватила первый попавшийся бокал.
Глотнула. Что-то терпкое и обжигающее. Именно то, что сейчас нужно. Пускай горит желудок, а не сердце.
— Да, — односложно ответила блондинка.
Но было в этом простом «да» столько тоски и печали, что я в недоумении взглянула на неё. Она меня жалеет? Снежная королева испытывает эмоции? Ко мне? Но почему?
— Чего не предупредила?
— Не могла. — Она пожала плечами и тоже прихватила бокал, повернувшись ко мне. — Да и нет лучшего урока, чем перенесённого на собственной шкуре.
— Ты… — Я закашлялась от очередного глотка. — Ты тоже через это прошла?
— Я уже говорила. — На лице Вайолет не дрогнул ни один мускул.
Но вот руки, которыми она то сжимала ножку фужера, то разжимала, выдавали её нервозность с головой.
— Таис — она впервые назвала меня по имени, посмотрела прямо на меня, не пряча эмоции за бесстрастным выражением.
В её льдистых глазах сейчас отражалось столько муки, что меня оторопь взяла. Через что ей пришлось пройти, что внутри у неё столько боли?
— Таис, мы для них разменные монеты, инструменты и игрушки. Не забывай этого никогда. Они могут обольщать тебя, говорить, что ты для них единственная. Даже могут сказать, что любят. Но это пока твоё присутствие рядом не будет мешать их планам. И тогда ты будешь делать всё что угодно, вымаливая их внимание.
Она говорила «их», но в каждом этом «их» я слышала «Алекс». Какой же скот этот аристократишка! Осознание того, что он издевался над моей сестрой по дару, прошлось острым лезвием по душе.
— Так почему ты не ушла от него? Ты
— Наивная, — горько усмехнулась она. — Красивое название, а за ним — клетка. Нас воспитывают в неволе, а потом запихивают в коробочку побольше, дав лишь иллюзию выбора и прав.
Молчание, повисшее между нами, давило безысходностью. Мне было больно за Вайолет, и себе я такой судьбы не хотела.
— Кэй не такой.
Я бросила взгляд через плечо. Там уже на откровенно повышенных тонах скандалили отец и сын.
Женевьев с Мелиссой благоразумно отошли в сторону, в то время как Авадея нашла каких-то своих подружек и радостно демонстрировала всем помолвочное кольцо.
— Каким бы бунтарём ни был твой Войнот, против воли рода он не пойдёт, — устало проговорила Вайолет.
— Посмотрим, — отчего-то уверенно возразила я.
Всё потому, что видела: Кэйетан и не думает прогибаться под решение отца. Вообще, ситуация приобретала по-настоящему скандальную окраску. До нас доносились лишь обрывки фраз, в которых оба Войнота явно не стеснялись в выражениях. И, видимо, чтобы как-то снизить накал, Женевьев кивнула глашатаю. Мужчина споро вышел на центр залы и произнёс:
— Объявляются традиционные танцы в дань уважения Светлейшей! К услугам нетанцующих господ оборудованы комнаты для увеселений.
Он поклонился на четыре стороны и вернулся на свой пост у двери. Из-под потолка полилась нежная мелодия, а аристократы вокруг оживились, выискивая свои давно оговорённые пары. Часть высокородных — более солидного возраста — двинулась в стороны открывшихся в стенах дверей.
— Что ж, удачи, сестра. — Вайолет тронула меня за плечо и подбородком указала на идущего к нам Кэя. — Не слушай сердце.
Она растворилась в толпе гостей так быстро, что впору было заподозрить наличие маскирующего артефакта. Но мысль эта мелькнула и тут же исчезла. Всё потому, что Войнот добрался до меня.
Ничего не объясняя, схватил за ладонь и потянул в центр залы.
— Ты же не думаешь, что слова отца имеют для меня хоть какой-то вес? — спросил он, жёстко прижав к себе за талию.
В его взгляде плескалось демоническое пламя, но я не боялась его. Как заворожённая, купалась в нём, понимая, что Кэй не причинит мне боли. Он заражал меня своим огнём, и я с радостью принимала его.
Секундой позже пришло осознание, что мы уже кружимся в танце под глубокую, чувственную мелодию. Что этот ритм совпадает со стуком сердца, движением крови в венах. Распаляет и без того сумасшедшее желание быть ближе, пробраться под кожу Войнота. Закопаться в нём и никуда не отпускать. Стать единым целым.
Жаром обдало щёки, а потом и по всему телу прокатилась огненная волна. Зрачки Кэя расширились, когда он понял, как влияет на меня и что сейчас в моей голове. И я знала: его мысли созвучны моим.