Я по прежнему твой
Шрифт:
Не помню, как наступил рассвет, куда делся Пушистик, мы просто целовались, покачиваясь на качелях, когда во двор вышла мама.
Она пожелала нам доброго утра и удалилась в дом.
— Думаешь, мне сначала принять душ, а потом попросить у твоей мамы благословения? Или душ подождет? — Задумчиво произнес Итан, поглядывая на дверь моего дома. Я положила голову ему на плечо.
— Думаю, что не хочу тебя отпускать, поэтому подождет и душ и благословение. Еще слишком раннее
— Ты хоть есть стала, что меня радует. — Проворчал парень. — Я боялся, что будет рецидив. — Он недовольно поморщился. О моей болезни мне не дадут забыть ни на мгновение.
— Я контролирую себя. — Раздраженно произнесла и принялась слегка раскачивать качели. Мне нравились наши тесные объятия. На мой ответ я услышала только фырканье. Теперь меня будут контролировать еще сильней. Напоминания о еде от Лекси вошли у меня в привычку, мама частенько спрашивала поела ли я. Но зная Итана, он не будет спрашивать и не ограничится напоминанием, он просто потащит меня есть. В ответ на мои мысли Итан произнес.
— Пойдем поедим, я проголодался. Пить на голодный желудок не лучшая моя идея. — Он снял меня с качелей и мы отправились на кухню, где мама тихонько пила какао. Я с ворчанием стала доставать из холодильника еду и разогревать. Мама только одобрительно сверкала глазами. Они с Итаном принялись болтать о пустяках, он и так каждое утро завтракал с нами. На душе было тепло от этой картины, радовало то, что парень повел меня именно к нам домой, хотя мог бы с тем же успехом отвести к себе. Он хотел составить компанию маме, чтобы поддержать ее, поднять настроение. Мой мужчина заставлял гордиться им и испытывать счастье каждой минутой осознания своего счастья.
Эпилог
— Котенок, ну это ни в какие рамки, я не вижусь с тобой уже почти месяц. — Проворчал мужчина поправляя ворот моей рубашки.
— Наглая ложь, я каждый день засыпаю в твоих руках. — Меня поцеловали в нос.
— И хоть это меня успокаивает. — Хлопнула его по плечу.
— Папа! — Раздался оглушительный крик, мой мужчина рванул на голос, а я только хмыкнула, откидываясь на спинку стула в саду. Я весело наблюдала, как Итан подхватывает нашу дочь и подбрасывает вверх, отчего она весело смеется, за штанину его тянет племянник, который тоже просится на ручки, полетать. Я невольно любуюсь поворотом головы, его сильными руками подхватывающими сразу двоих сорванцов.
— Думаю, что третьего за раз он не осилит, — Насмешливо произносит Кайл, садясь
— Думаешь, что четверых он точно не поднимет? — Друг забавно хмурится.
— Так, стоп, почему четверых. — Он слегка встревожено осматривает меня. У нас в роду не было близнецов. — Хмурится друг. Я лукаво смотрю на него. — Что? Ну не томи уже? — Я рассмеялась и положила голову на сильно плечо друга. — У вас не было. — Подтвердила я.
— Чего у нас не было? — спрашивает подошедший Итан, наблюдая за мной, пока Лекси уводит малышню обедать. Я улыбаюсь и показываю обоим мужчинам язык.
— Мне кажется, или тут опять какие-то тайны за моей спиной? — Муж подхватывает меня со скамейки, усаживается сам и садит меня к себе на колени, внимательно смотрит на ошарашенного брата.
— Я тут подумал, что не хочу больше быть ветеринаром, хочу быть генетиком, чтобы разобраться в непонятных генах своей подруги, которая меня сейчас либо разыгрывается, либо я трижды дядя — Он весело насвистывает и невинно смотрит на ошарашенного Итана. Тот хмурится.
— Трижды? — Он недоуменно смотрит на меня.
— Котенок, я знаю только об одной дочери, у нас с Кайлом больше нет братьев и сестер.
— Твоя логика меня умиляет, — Заржала я откровенно. Меня нагло стиснули в объятиях. — Скажем так, скоро я всецело посвящу себя дому, так что пока предпочитаю поставить еще один спектакль. — Я почувствовала его нервный вздох у своего уха.
— Близнецы? — Хрипло спросил он. Я кивнула. Кайл хмыкнул и оставил нас вдвоем. Он получил ответ на свой вопрос. Сильные ладони повернули мою голову и губы накрыл яростный поцелуй. Так меня не целовали очень давно. Замурлыкала от радости. Стоило потерпеть до первого узи, чтобы получить такого счастливого мужчину. Хотя я понимала, что тяну с признанием в новой беременности не из-за того, что не уверена, что беременна. А от того, что боюсь снова погрузиться в пучину его страхов и гипер заботы. В первую мою беременность меня не просто носили на руках, но и кормили с ложечки, одевали и мыли, словно я грудной ребенок или хрустальная ваза. Это было утомительно и приятно, приятно, но жутко утомительно. Сейчас наблюдая с какой осторожностью меня поднимают на руки и кружат, я простонала.
— Только не начинай, Итан, я тебя умоляю. — Я воздела руки к небу.
— Что? — Проворчал он, опуская меня на землю.
— Я не хрустальная и не рассыплюсь от прикосновения! Прекрати это сейчас же! — Строго приказала я. Мужчина только рассмеялся, но не на йоту не внял моим словам. Это я видела по упрямому блеску глаз. Самых любимых глаз на свете.