Я побит - начну сначала!

Быков Ролан

Все безумие и цинизм закрытия объединения «Юность» в том, что детское кино выгнали с «Мосфильма» в ответ на постановление ЦК КПСС о необходимости подъема детского кино.

Детское кино стало принудительным ассортиментом.

17.09.87 г.

<Обсуждение совместной постановки с американцами>

В.Н. Досталь О сложностях и трудностях. Договариваться на берегу. Дело не в сложностях, а в оставшихся сроках. Осталось три месяца. С нашим режиссером мы будем договариваться. И с американской стороной.

Р.А. Быков Фильм должен быть богатым, не надо искать более экономичного решения.

Д. Гордон: Я впервые вижу прикидку, она меня беспокоит, я буду это обсуждать.

В. Досталь: Я бы не

хотел урезать режиссеров. Но надо быть реалистами... Мы были бы заинтересованы немного растянуть время. Подумайте, не растянуть рамки пакета?

Д. Гордон: Я согласен. Надо от трех до пяти лет. Я с самого начала считал, что это будет проблемой. Очень жаль, что мы с вами не встретились раньше. Совместное производство очень важно. Это и связь между США и СССР, которые дерутся в газетах и на ТВ. Рейган будет только год. У Горбачева идеи очень хорошие. От нас — твердая валюта для «Мосфильма», мы хотим дать иные условия для «Мосфильма» и Ялты. Но в первую очередь «Мосфильму». Мы пришлем людей для «Осбери». Цеха есть хорошие. Режиссеры всегда хотят что-то везти с собой. Мы откроем Ролану все «трущобы» Америки. Мы хотели бы пригласить людей для практики. Мы хотели бы использовать новую электронную систему монтажа, 8 экранов и три-четыре мин. для монтажа 8 дублей. Очень хорошее качество. Мы уже ею пользуемся (Сидней Поллак). Купить ее недорого. (Надо послать человека учиться.) Было бы хорошо пригласить американца для работы над советской картиной. Мы бы могли универсально работать в дальнейшем. Работа с Роланом — это приобретение опыта. Камшалов предупредил, что у Ролана больше энергии, чем у стада диких животных.

P.S. Планы сотрудничества с американцами не состоялись из-за несостоятельности нашей стороны. Американцы хотели очень многое сделать за наш счет.

Вопросы по ВГИКу

I. Я взял из дневников свое расписание в Вахтанговском училище: первый курс — мастерство ежедневно по 1,5 часа (+ самостоятельные работы каждое полугодие — это еще 3—4 часа самостоятельных репетиций).

II. На втором и третьем курсе — отрывки, каждый отрывок по 1,5 часа, отрывков от 2 до 4, а то и больше, занятия с педагогами 3—6 часов каждый день (+ самостоятельные работы) — до 11.00—11.30 ночи (с ведущими мастерами, без ассистентов).

III. Спектакли (их 4) — это уже 4-часовые репетиции три раза в неделю минимум с основыми мастерами + отрывки + самостоятельные работы.

ГУ. Каждый день (включая третий курс) — движенческие дисциплины: танец, акробатика, ритмика, фехтование, сцендвижение, физкультура.

V. Полный вузовский курс: история 1) русского и 2) западного театра (отдельно), 3) русской и западной литературы (полная), 4) эстетика, 5) изобразительного искусства, 6) музграмоты, 7) речь, 8) художественное слово, 9) сценречь, 10) грим, 11) история партии, 12) политэкономия, 13) диамат, 14) французский,

15) уроки режиссуры. Особо два раза в год самостоятельные работы, капустники, вечера, концерты шефские и другие, подготовка концертных программ.

Я понимаю дело так: чтобы научиться чему-либо, надо учиться. Количество часов, отпущенных на профилирующую дисциплину во ВГИКе, мизерно — это не учеба. Если вы такое количество творческих часов предложили бы в консерватории, мы потеряли бы музыкантов. Кроме того, что за это время нельзя ничему научиться, это растление студентов, это воспитующая энергия программы: вы не убедите никого трепетать перед своим служением искусству, если сама программа не уважает дело.

Нет концепции образования, нет концепции воспитания.

На секретариате — программу помощи ВГИКу.

29.09.87 г.

Положительный герой - его судьба и признание

Сыграв роль трубача Колпакова, я прочел в нашей критике: Р. Быков продолжает развивать тему «маленького человека». Я был потрясен: отчего это мой Колпаков из «Звонят,

откройте дверь» оказался маленьким человеком? Быть артистом оркестра московского театра — вполне сбывшаяся мечта, обладать достоинством и добротой, умом и духовностью, пылким сердцем и любить детей, историю, Родину, понимать гражданский язык трубы, как душу человеческую, — это все великие жертвы серьезной личности. Отчего же вдруг критик написал — «маленький человек»? Да это оттого, что у Колпакова нет солидного в глазах престижно-бюрократического человека (психология) багажа: не член партии, даже пионером не был — конечно, «маленький человек». Подход анкеты из отдела кадров. Володин и написал человека глубоко советского, верящего в общество, в идеалы коллективизма, в символику и атрибутику. Но не с этой точки зрения оценивают бюрократ и чиновник человека.

То же было и по поводу Савушкина в «Мертвом сезоне» и физика Пономарева в «Здравствуй, это я!» То же и в «Проверке на дорогах». Это все были люди удивительные, мощные, сильные духом, отдающие себя до конца, служащие верой и правдой своей Родине, партии, народу, - это маленькие люди для чиновника. И это не демократизация героя, а его дегероизация. На самом деле это была подлинная человеческая демократизация героя, накапливалась отрицательная энергия к официально поднимаемому идеалу, к должностному и т.д. Эта энергия была естественной реакцией и на жизнь, и на фальшь кинофильмов.

Неслучайно «Чучело» обвинили в отсутствии положительного героя, в слабости героини и дедушки — их социально неблагополучное положение связывалось с оскорблением чиновника: как это так? Не комсомолка, без решения месткома и совершает подвиг не на тему борьбы за план, выборов и т.д., а на тему доброты, самопожертвования, любви, веры в добро, в человека. Это оскорбление, растление, где герой? Бессольцева — герой перестройки. Как только героя нельзя сажать в президиум торжественного собрания — он сразу же не герой, как только герою повезло или у него трудности (таланта, непохожего, новатора) — так герой считается ущербным. Бюрократическое, нормативно-канцелярское мышление не может увидеть героем официально не признанного, если новатор, то дайте ему государственную премию, звание, должность, оклад. Иначе вы обвиняете общество, партию, советскую власть и саму идею коммунистического общества. Это создание льстивого искусства в адрес чиновника и бюрократа.

Так крупной темой долго считалась всякая ерунда, а проблемы человеческого счастья, реальной жизни, семьи, любви кто-то обозвал мелкотемьем. Вот уже поистине в этом случае вся русская классическая литература — мелкотемье. И трагедия Акакия Башмачкина, и «Крейцерова соната», и весь Тургенев, Гончаров, Достоевский — все это мелкотемье.

Золото искусства — это поиск положительного героя, это солнце искусства на небе жизненной правды. Солнце — это жизненная правда и положительный герой. Они созидают людей, души, личности. Если прибавлять в душу ребенка по щепотке золота, она становится маленькой, как резиновый мячик (М. Горький), но если, перефразируя М. Горького, прибавлять в кровь по капле чернильной благодати, то человеческая кровь обесценивается и превращает человека в робота, идеальную фи гуру для канцелярского благополучия. Наше время прибавляет и крупицу золота, и каплю чернил, и три капли алкоголя — трудно удержаться духовности и ее уровню.

Вера в идеалы добра и справедливости всегда требовала защиты и мученичества, вернее, мученичества и веры. Она понадобится нам в обществе экономического процветания. Когда же мы бьемся в построении модели, чтобы высокое искусство было экономичным, мы придумываем искусственные меры оплаты, десятибалльной системы, мы боремся за высокооплачиваемого бессребреника! Или деньги, или слава, признание или современников, или потомков. Гении при жизни — редкость, и надо, чтобы ими становились редко. Святой лучше мертвый, иначе много зла от его святости.