Я помню как всё начиналось
Шрифт:
Уезжать из посёлка не хотелось. Такой простор для тренировок, любимый садик, во главе со Шпанкой. И, конечно, грустно было прощаться с Алёнкой. Домой к Троянским я больше не заходил, но с подругой мы встречались каждый день.
Когда она пыталась пройти к нам, со стороны огорода, а меня в садике не было, на её пути вставал Пушок. Он не лаял, не огрызался, просто всем видом демонстрировал невозможность дальнейшего пути. Алёнке приходилось обходить через школьный двор и маячить не далеко от калитки, чтобы, в случае чего окликнуть меня.
Однажды она также сунулась через
Алёнка научила меня не сливаться с деревьями. Ну я, от широты русской души, если уж делал, так на полную. Как говорится, к полумерам не привык. Долго над этим бились, пока наконец не догадались взяться за руки, а вторыми руками синхронно входили в контакт с деревом. Всё делала она, а я следовал её потокам энергии, так и понял, где косячил.
В ответ, я научил её сливаться с деревом. Она даже не подозревала, что такое возможно. А сколько было восторгов, когда подруга рассказывала о своих ощущениях и новом понимании, после выхода из дерева. Она ещё долго отказывалась понимать, зачем нужен, как мы обозвали, частичный контакт. Но всё срослось.
Я рассказывал ей про Азбуку. Память, доложу вам, у подруги оказалась просто феноменальная. Она так бойко раскладывала по полочкам, в своих мозгах, всё, что я говорил, что меня взяла зависть. Нет не чёрная. Я был искренне рад за подругу, но так хотелось такого же прибамбаса.
И вот как-то мы сидели у Шпанки, прислонившись спинами к стволу, и находясь в частичном контакте с деревом. Я вызвал у себя перед глазами таблицу азбуки и стал выбирать, какую следующую букву я буду раскрывать. Алёнка аккуратно положила свою ладошку на мою руку и тихо сказала:
– Подожди.
Я так и замер с визуальным образом таблички перед глазами.
– Это ты так видишь полную азбуку?
– Как, так?
– Я сейчас вижу большой квадрат, разделённый на маленькие квадратики. А в каждом маленьком нарисована буква, под ней название и произношение. Правее, образы, которые обозначает эта буква.
Чёрт. Да как такое возможно? Она видит именно мою таблицу. В таком виде она попала ко мне в моих воспоминаниях. В таком виде, я её долго и кропотливо изучал.
Аккуратно, чтобы не развеять образ азбуки перед глазами, перевёл дыхание.
– И что теперь? Если ты её увидела, то, наверное, сможешь и сфоткать?
– Не поняла.
– Есть такое понятие, фотографическая память. Сфоткать - сфотографировать и сохранить изображение у себя. Ну, не совсем точно, но где-то так.
– Могу. Но потом придётся ещё долго разбираться в этом. Ты сейчас попробуй толкнуть картинку мне.
– В твою сторону?
– Нет. Не знаю, как объяснить. Сделай так, чтобы она ушла ко мне.
Вот блин незадача. Толкнуть к ней,
Представил перед собой её образ и голограмма азбуки, впиталась в него.
– У-ух. – раздалось за спиной.
– Что случилось?
– А ты многое мне не рассказывал про азбуку.
– Чего, не рассказывал?
– То, что она не только описание буковиц содержит, - «буковиц» она так и сказала, я говорил только про буквы – ещё её можно читать. И подряд, и построчно, и столбиками, и слева направо, и справа налево, и сверху в низ, и снизу в верх. Да тут можно узнать обо всём устройстве мира.
С каждой фразой возбуждение в голосе Алёнки нарастало. Похоже, она все мои изыскания по азбуке впитала в себя. Вот это способ передачи информации. Вот это я понимаю прибамбас. Хочу, хочу, хочу. Но в тоже время надо быть осторожней. Так можно абсолютно всё о себе слить. А этого ой как не хочется.
– Я бы не был столь оптимистичным. Это всего лишь семеричная система.
– Как это? А, вижу. Буквы расположены в семь столбиков, по семь рядов.
– Поэтому, максимум, что можно узнать, это про нашу солнечную систему. А она всего лишь крупинка.
– Ну почему ты её так и не прочитал до конца?
Алёнка немного вытянула губки и добавила в голос плаксивых ноток. Играет, я это чувствую. В ответ я наклонил голову в поклоне. Хоть мы сейчас и не видим друг друга но всё прекрасно ощущаем.
– Эту честь я, как истинный джентльмен, предоставляю вам, сударыня. Ваши способности бесконечно выше моих скромных потуг.
Тут мы расхохотались в голос.
Да, весело было нам. Каждый день давал кучу открытий. Если уж для меня, в наших, наверно лучше назвать, посиделках, открывались новые грани, то представляю каково было Алёнке.
Кстати. Подруга открыла мне секрет своей феноменальной усвояемости информации и памяти. После её, немного путанных, объяснений, я понял. Как всегда, всё оказалось просто до безобразия. Обереги, которые нам подарила Тара, кроме всего прочего, ещё и делали более широкую и открытую связь между сознанием и подсознанием. Хоть языки программирования в этих двух областях были разные, но при такой расширенной связи, была возможна их совместная работа. У меня чуть голову не сорвало, от открывающихся перспектив. По началу пришлось трудновато. Всё-таки с моим хорошо развитым логическим мышлением, образный язык подсознания не сразу стал понятным. Женщинам, в этом плане проще. Но освоившись, пришлось завидовать самому себе. Информация впитывалась просто колоссальными объёмами. При этом отсутствовала надобность в её обработке. Она сразу выстраивалась в некий образ, где все части полученной информации сами вставали на свои места, дополняя и дорисовывая картину. При необходимости воспроизведения, нужная деталь образа приближалась и увеличивалась, а сознание переводило это в логический язык, по которому я уже и излагал окружению.