Я помню как всё начиналось
Шрифт:
– Признавайся, Кречет, куда её очки дел?
– Очки? А, да, конечно. Я их кажется к ней портфель сунул. Сейчас.
– Мальчишки, - фыркнула Ольга, - ничего без нас сделать не могут.
Надевание очков к большим улучшениям не привело. Нас она различала как расплывчатые пятна с какими-то всполохами. Вся надежда у меня была на то, что произошла полная перезагрузка всей системы обработки изображения и просто надо время для синхронизации с другими органами чувств.
– А ещё глаза, как-то…
– Болят?
–
Ну это уже совсем хорошие знаки. Значит идёт активная перестройка. И была уверенность, что в правильную сторону. Хотя маленький червячок сомнения где-то притаился, гад такой.
Зашла медсестра и убедившись, что пациентка в адекватном состоянии отпустила нас. Ольга направилась в класс, а я повёл Татьяну домой. По дороге еле уговорил её снять очки, всё равно видит только очертания предметов. А сам думал о том, что глаза надо тренировать. Пусть сразу привыкают работать оба глаза и в нормальных условиях.
Зайдя к ней домой, я сразу заявил, что не оставлю её в таком состоянии одну, пока не придут её родители. Вот сдам с рук на руки, после этого и выметусь, а пока пусть даже и не надеется.
Первым делом проинспектировал кухню. А тут оказалось не густо. Из готового только отварная картошка и мясной бульон. Попробовал бульон. Говяжий. При том явно не сегодня сваренный. Зато оказалось в достаточном количестве всяких продуктов, которые можно съесть и так. Колбаса варёная, сырок плавленый, даже майонез и о чудо, в морозилке лежали аж 5 пачек мороженного пломбир брикетами. Молоко, ряженка. В общем, городской набор.
– А чего ты есть собиралась дома? Тут только картошка.
– Там ещё колбаса, масло, сырок плавленый есть. За молоком мама утром сходила, а то уже прокисло.
– Н-да. Вот тебе и здоровое питание. А бульон чего дожидается?
– Мама щи хотела сварить, да не успела. Вот и стоит. Теперь не знаю, когда? Она после работы в вечернем техникуме при заводе учится.
– Чем же у вас папа питается?
– А он в командировку улетел.
Вот и раскладец получается, не весёлый. Толи я привык что у бабушки, что у мамы, всегда куча готовой и очень вкусной еды. Деревенское питание оно в корне отличается от городского.
– Хорошо. Тогда садись за стол, будешь помогать, а я буду заниматься твоим питанием.
– Это как?
– Вот сейчас и увидишь.
Первым делом я обжарил варёную картошку, так, на мой взгляд, вкуснее будет. К ней поджарил пару кусочков варёной колбаски. Татьяна потёрла морковку, я туда положил майонез и выдавил зубчик чеснока.
– Слушай, а вкусно как. Я не знала, что всё это может быть таким. Вроде всё тоже самое, а на самом деле совершенно другое.
Проговорила подруга, уминая всё за обе щёки.
– То ли ещё будет.
– А ты собрался ещё чего-то делать?
– Давай твоей маме
– А ты суп умеешь готовить?
– Бери выше.
– Куда выше?
– Впервые на этой кухне, проездом из школы к себе домой, выступает великий мастер по приготовлению борща, а-ля Кречет.
– Какого борща?
– Ну, существует очень много рецептов борща. Даже приготовленный по одному и тому же рецепту, но разными людьми он будет отличаться. Поэтому мой борщ, может быть только моим.
Лицо Татьяны озарилось предвкушением. Это хорошо, главное это не давать ей сейчас впадать в депрессию. Пусть отвлечётся и старается наблюдать. Глазки вон уже не таращатся, а сосредотачиваются на предметах.
Опять поручил ей тереть морковку, сам, за это время, нашинковал капусту и нарезал соломкой свеклу.
– Смотри и запоминай, потом сама готовить будешь.
– Это когда ещё будет.
– А учиться надо начинать сейчас. В школу ходишь? Значит уже пора учиться.
Да-а. Городские, что с них возьмёшь. Готовят от случая к случаю на отвяжись. Лишь бы было. Редко среди них умельцы попадаются. Вон по их холодильнику видно.
Далее пошло священнодействие. Татьяна действительно увлеклась процессом и всё время задавала вопросы.
– Почему первой в бульон, пошла капуста.
– А ты посмотри на срез. Видишь, какой плотный кочан. Это означает, что капусту вы купили среднепозднего сорта. И вариться она будет дольше летней. Зимой так вообще в магазине будет только поздние сорта, те ещё плотнее и вариться им ещё дольше.
– А зачем в сковородку с луком, морковкой и свеклой, уксус добавлять?
– Что главное в борще?
– Что?
– Его цвет. Вот для того, чтобы свекла сохранила свой цвет и окрасила остальное, нужен уксус. А то будет на обычные щи походить. Он ещё прибавляет пикантные нотки вкусу.
– А чеснок зачем чистишь?
– Сейчас, за 5 минут до готовности, в самый раз выдавить туда пару зубчиков чеснока и листочек лаврового листка бросить. Борщ без чеснока, это прыжок с самолёта без парашюта. Доложу я вам. Если не туда бросать, то в прикуску. Но я предпочитаю так.
Когда всё было готово, Татьяна приоткрыла крышку и понюхала содержимое. Потом взглянула на меня умоляюще.
– А можно попробовать?
– Не можно, а нужно. Сейчас по половинке тарелочки налью. Пусть пока остывает.
Поев борща, мы наконец оставили кухню в покое. И занялись уроками. Татьяна хотела отлынить, под предлогом того, что пока ещё плохо видит. Но я заметил, что она, подойдя к холодильнику, прочитала записку, оставленную ей мамой. Но нагружать не стал. А уговорил решать примеры устно. Вначале шло плохо. Считала она медленно, и не редко ошибалась. Но превратив всё в игру, дела пошли лучше. Даже попробовали разобрать задачи. Кое-что начало получаться и здесь.