Я попал в ЛитРПГ-4. Рейд мертвецов
Шрифт:
— Карту.
Леон достал из сумки свиток и развернул перед воином. Буран прочертил сломанным ногтем алую черту от рудника до пещеры на склоне.
— Проверь.
Ловчий кивнул и молча удалился.
— Вот поэтому, — рыцарь склонился над парнем, — вы и проиграете. Ваши чувства — ваша слабость. А нам плевать на все, кроме победы.
Выпрямился и махнул клешней.
— Продолжайте!
Сначала не понял, о чем идет речь, а когда дошло — когда вонючие бесы вновь приблизились к Ренате, хихикая, облизываясь и потирая щупальца, — сердце чуть не лопнуло, а земля ушла из-под ног. Тело от затылка до пяток обожгло потом, во рту пересохло, веки защипало. Словно в полной мере ощутил
— Ты обещал не трогать ее!! — заревел Семен.
— Разве? — главарь пожал плечами и огляделся. — Не припоминаю такого. Кто-нибудь слышал, как я сказал: выдай своих — и девчонку пощадят?
Приспешники замерли и завертели гнойными рылами.
— Видишь — не было такого.
И тут внутри что-то взорвалось. Никогда прежде не доводилось сталкиваться с подобной мерзостью. Обычно в злоключениях встречались один-два выродка — этаких одушевленных босса локации, которых надо уничтожить, чтобы пройти дальше. Сейчас же соприкоснулся с концентрированным злом, квинтэссенцией Тьмы, самым дном человеческой натуры, где нет законов, правил, а балом правят инстинкты и животная страсть. Говорят, нельзя делить мир на черное и белое — мол, в каждом есть и добро, и зло. Так вот, официально заявляю — идите на хер. И там поищите добро в шайке мразей, задумавшей всем скопом изнасиловать девушку.
Воспользовавшись тем, что враги отвлеклись, кинулся прямо на ублюдка. Да, с голыми руками. Да, без шанса на победу. Но просто стоять и смотреть... нет, к черту. Уж лучше сдохнуть. Клешня обернулся и тут же получил по забралу — да так, что решетка промялась, а шлем не слетел исключительно из-за рога. Рыцарь явно не ожидал нападения, отшатнулся и сразу получил с левой в «ухо». К шлему прилипла полоска кожи с костяшек — и плевать. Боль пронзала руки до самых плеч — и хорошо, боль — это порох в костер моего гнева. Успел ударить раза четыре, прежде чем получил крюка в ответ и распластался на припорошенных плитах.
От такой наглости притихли даже демоны, а после разразились азартными воплями:
— Бой! Бой! Бой! — ревела свора и трясла кулаками.
Рыцарь щелкнул клешней — и все заткнулись, будто нажал кнопку «mute» на пульте.
— Хочешь подраться, герой? — хохотнул вожак. — Ну, давай подеремся.
— А на что деремся-то? — встал, пошатываясь, и вытер разбитые губы предплечьем. — Не на интерес же? Давай ставку.
— Ставка! Ставка! — тут же поддержали бесноватые.
Самое важное, что извлек из общения с Хирой, так это то, что азарт для темных подобен воздуху. Жить без него не могут, и если умело давить на клапан, можно вырвать себе немного бонусов. И отказаться нельзя: во-первых, Владыка не одобрит, во-вторых, «пацаны не поймут». Вожаков подобных однорогому слушаются лишь потому, что те день за днем наращивают авторитет. Но потерять зарабатываемое годами влияние можно в одночасье, проявив слабость и дав заднюю. А отказ от пари — это самый настоящий зашквар, после такого уже не отмоешься.
Клешня встал напротив, и чтобы посмотреть в щель забрала, пришлось до хруста в шее запрокинуть голову.
— Вот моя ставка: выстоишь в поединке три минуты — и подружку не тронут до прибытия Каравана.
— Не-а, — тряхнул спекшимися прядями. — Всех нас.
— Хм... — урод хотел оглянуться в поисках поддержки соратницы, но вовремя остановился. Нерешительность — вернейший путь лишиться звания. Сомневающиеся командиры
— Три желания, — махнул пальцами перед шлемом. — Что захочешь — то и сделаю.
— Едрить ты борзый, паря... — рыцарь ада фыркнул, но от былого бахвальства не осталось и следа. — По рукам.
— Что мне твоя рука? — оскалил покрасневшие зубы. — Поклянись Тьмой.
Плац накрыла тишина — казалось, сам вездесущий ветер перестал свистеть в бойницах. Черти в выжидании уставились на главаря, а в голову закралась чужая, но до безумия приятная мысль:
«Да! Так их, мать твою. Так их!».
И чуть позже добралась вторая, менее льстивая:
«Но желания зря поставил. И ладно бы одно, а то целых три. В себя поверил, что ли?».
Клешня замешкался, и с каждой секундой промедление становилось все более опасным. Конечно, никто всерьез не верил, что я смогу победить в споре, но клятва Тьмой — нерушима. Скрепленный кровью договор можно нарушить — найти лазейки, кривотолки, переврать условия в свою пользу, а с клятвой все куда проще: дал — сделал, или пропал. Без особой надобности ее не произносят, и рыцарь вполне мог сказать что-то вроде «Тьма — только для темных, светлых это не касается». И с точки зрения дьявольского делопроизводства был бы прав на двести процентов, но во фракции, где идет бесконечная подковерная борьба за власть лучше не давать повода для шепотков за спиной.
— Клянусь Тьмой! — прорычал противник и чуть тише добавил: — И даю слово — так тебя отмудохаю, что по частям собирать придется. Трикс, засекай! А вы в круг, черти!
Ведьма свела ладони, и между ними вспыхнули песочные часы, где вместо песка капала кровь. Приспешники встали кольцом, перешептываясь и соприкасаясь браслетами — от двойной порции адреналина отказываться грех, вот и ставили меж собой на победителя. Не возьмусь судить, но, думается, коэффициент минимум один к девяти против меня.
Рыцарь размял плечи и поднял руки, красуясь перед шестерками. В свое время приходилось драться и против шкафов, но те хотя бы броню не носили. Впрочем, надеяться на нокаут в таких условиях — глупость несусветная. Задача — выдержать отведенные минуты, а не срубить врага. Да, он огромен и силен, а покрытая шипастым хитином конечность — что молот, с таким «даром» и оружия не надо. Но ловкость и скорость — явно не его конек, достаточно не зевать и следить за...
Бам!
Клешня подскочил быстрее кометы и протаранил нагрудником. В жизни случалось всякое, но вот грузовик не сбивал ни разу, однако голову дам на отсечение — ощущения примерно одинаковые. Перед глазами закружилось, точно калейдоскоп — небо сменило землю, зрители перевернулись вверх ногами, потом все вернулось на места, затем снова крутанулось, а остановил вращение лишь удар об камни. Холод обжег кожу и медленно вгрызся в плоть, я же не чувствовал ничего, кроме звона и стука в ушах.
— Один! — с восторгом выкрикнула ведьма.
— Два! — подхватила шайка. — Три!
Еще немного — и Ренату ждет участь страшнее смерти. Потому что я недооценил врага. Понадеялся на реальный опыт в игре. Внушил ложную надежду и не оправдал ожиданий.
— Пять! Шесть!
И лег, как кегля в первом же раунде. Поддался страху. Переоценил собственные силы.
— Семь! Восемь!
Хрен вам. Не дождетесь.
Рывком встал на четвереньки, подогнул колено и выпрямился, словно пружина. Налипший снег охлаждал раскалывающийся череп, но башка гудела нещадно, хотя удар равномерно пришелся на весь корпус. Лучше не представлять, что будет, когда получу кулаком в челюсть или висок. Чего-чего, а этого допускать нельзя ни в коем случае.