Я попал в ЛитРПГ-4. Рейд мертвецов

Чехин Сергей Николаевич

Лично видел, как там обращались с ботами, и единственная мысль, что Хире приказывали заниматься подобным, сотрясала тело сильнее, чем молнии Трикс. Да даже если подруга просто ходила по залу голышом и разносила пойло, это уже весомый повод не оставить от гребаной Крепости камня на камне. Говорят, не задавай вопросы, на которые не хочешь получить ответы. Я не хочу. Но однажды узнаю все и каждому воздам по делам его.

Хозяин в кои-то веки справился с дверью и вежливым жестом пригласил гостью войти. Вместо пыточных машин взору открылись массивное кресло у камина в углу, застеленная медвежьими шкурами железная кровать с пружинами и раскладной стол рядом. На стене у постели вместо кнутов, цепей и прочих игрушек висели полки с книгами — старинными

фолиантами в окованных медью кожаных переплетах. Напротив — стойки с разномастным оружием — мечами, молотами, копьями. Все экземпляры объединяли отполированная до блеска сталь, украшения из золота и серебра, кристаллы и алмазы в эфесах. Никакой угрюмой черноты, ржавчины и зазубрин, что намекало на добытые со светляков трофеи.

В подтверждение догадки, Клешня достал из инвентаря катану Бурана (видели бы вы, как двухметровый клинок вылезает из сумки объемом меньше пакета-майки) и бережно положил на подставку. С любовью провел по матовому обуху и уложил в слот повыше посох Ренаты — судя по вялой реакции, колдовской дрын интересовал рыцаря меньше всего. А вот мою «выкидуху» долго крутил перед забралом, несколько раз попробовав, как раскладывается пушка а-ля «три в одном».

— Редкая штука. Повезло ушлепку. И с суккубой тоже. Выдрал бы ее, как козу.

— Любишь историю? — Хира без спроса взяла книгу и раскрыла на середине. К немалому удивлению, увидел красиво выведенные слова на русском языке. Текст обрамлял рисунки и чертежи пыточных инструментов и описывал их способы применения.

— Тебе кто-то разрешал это трогать? — проворчал однорогий.

— Ой... — бестия швырнула талмуд под ноги. — Я такая неловкая...

— Не торопись.

Клешня не повелся на уловку и не кинулся на гостью как голодный пес. Вместо этого коснулся защелки на затылке, ослабил крепление и снял шлем. Какую только рожу не представлял, но даже самые смелые ожидания пошли прахом. На меня смотрел парень лет двадцати пяти с умным — можно сказать, интеллигентным — лицом, обрамленным жиденькими седыми локонами. Адские метаморфозы почти не затронули несмелый анфас книжного червя, не знакомого с тяжелой работой и тяготами жизни. Лишь там, где торчал обшарпанный бычий рог, на лбу серели щупальца костяных наростов и шишек, да и кожа отличалась неестественной «вампирской» бледностью и кругами под впалыми глазами. Если все это убрать и водрузить на тонкий нос очки, получится прилежный студент какого-нибудь истфака.

— С пытками я познакомился в детстве, — ублюдок положил шлем на стол и поднял книгу. — Прочитал статью в газете, где подозреваемого замучили до смерти в отделе полиции. Сколько мне тогда было? Лет семь? Как оказалось, этого достаточно, чтобы кардинально изменить жизнь впечатлительного ребенка с неокрепшей психикой. Сначала эта история показалась мне жутко несправедливой, возмутительной. Как так можно-то? Как можно издеваться над живым человеком, мы же все знаем, что такое боль. А как же закон? А почему об этом все пишут, но никто ничего не делает? С возрастом розовые очки побледнели, и на смену возмущению пришел вопрос — так поступают только у нас? Как оказалось, нет. Я все больше погружался в эту тему — тайком покупал книжки, искал статьи в интернете, смотрел записи. В итоге история пыток стала хобби. Потом — научной деятельностью. А затем... затем чем-то большим. Навязчивой идеей? Манией? Фетишем? Кто знает, я кандидат исторических наук, а не психиатр.

Клешня вернул том на полку и подошел к демонице вплотную.

— Много позже перешел от теории к практике. Нет, никого сам не пытал — просто реконструировал инструменты и устройства. И собрал у себя дома целую выставку полностью рабочих агрегатов, но все не отваживался их испытать. Знала бы ты, как хотелось. Ночами не спал, а когда под утро отключался, видел во снах все то, что пересмотрел на километрах архивных пленок из немецких концлагерей, горячих точек и секретных тюрем. Только в роли палача был я, а вместо допрашиваемых — девчонки, с которыми

учился и работал. Которых любил, желал, но так и не сумел добиться. Что может быть хуже подавленной мечты? Но вот я оказался в Ириноре. И собрал такую коллекцию, что Легат в гробу кусает локти. Эх, славный был парень. Это я подсадил его на свое увлечение, хоть и далеко не сразу сошелся характером. Но потом носились по всему миру, по кусочкам искали и собирали машины, как два долбанных танкиста-моделиста. Знаешь, я любил рыжика... как брата. Единомышленника. Соратника. А ты, гребаная шкура, свела его в могилу!

И прежде чем я успел рот открыть, клешня сомкнулась на шее прислужницы.

Глава 15. В ад и обратно

— Он никому тебя не давал! — рыцарь поднял суккубу к потолку и тряхнул так, что связь пропала на пару секунд. — Стерег, как гребаное сокровище! И вот твоя плата! Вот твоя благодарность!

— Арграхира! — заорал во всю глотку, но девушка не ответила на призыв.

«Бегите», — прозвучало в голове, и ментальный контакт оборвался.

— Ее раскрыли? — догадался Буран. — Все, валим.

— Мы должны помочь! — крикнул в ответ. — Она же совсем рядом!

— И что ты сделаешь с Клешней без оружия?! Вдобавок, сюда уже несется половина гарнизона!

— Я ее не оставлю!

— Ты сам придумал этот план! — Семен толкнул меня в грудь. — И расписал все по пунктам!

За стеной раздался стук копыт — особенно громкий в гулкой пустоте каменного мешка. Мы вмиг заткнулись и уставились на дверь, нервно вздрагивая от каждого шага — топот приближался. Буран ругнулся и выставил палицу перед собой, Рен вооружилась обломком доски. Сложно сказать, сколько бесов приближалось, но точно не крупный отряд. Два-три, не больше.

Сердце тревожно екнуло. С рядовыми игроками как-нибудь справимся, хотя эффект внезапности уже потерян — твари знают, что птичка упорхнула из клетки, а значит и остальные не сидят, сложив руки. Но если по приказу вожака заявились Леон и Трикс — нам конец, без вариантов. Единственное, что мы могли сделать — погибнуть в бою: быстро, безболезненно и с честью. Поэтому не поленился и тоже поднял заостренную щепу — если уж не получится победить врага, то хотя бы вспорю себе горло.

Топот стих у самого порога. Пальцы легли на чуть скрипнувшую ручку. Мы напряглись, до рези в глазах всматриваясь в темноту, готовую в любой миг распахнуться рыжим прямоугольником. Вот дверь легонько отошла, в щелку протиснулась рогатая голова и устало прошептала:

— Мальчики, не ссорьтесь.

— Артур, стой! — мечник попытался схватить за плечо, но промахнулся. — Вдруг ловушка?!

Плевать. Бросился наружу и стиснул демоницу в объятиях. Та, в свою очередь, прижимала к груди охапку оружия, поэтому долгожданное воссоединение получилось неловким и недолгим. Да и некогда нежиться — Великая Кузня гудела, изрыгая из каждой щели крики, грохот и лязг доспехов. Отстранившись, оглядел девушку с ног до кончиков рогов — за исключением синяка на шее и кровоподтека на щеке полный порядок.

— Не бойся, не рассыплюсь, — проворчала Хира, любящая такую заботу, как черт — ладан. — Хватайте пушки — и по тапкам.

Повторять не пришлось. Мы вооружились и рванули к лестнице на верхний ярус, слыша позади нарастающий топот копыт. Скоро здесь все перевернут вверх дном, но если мой план хоть чего-нибудь стоит, у нас достаточно времени на побег.

— Сюда! — бестия шикнула и указала на зазор между стеной и наклонным пандусом.

Прислужница видела в полумраке гораздо лучше человека, и спорить никто не стал. Протиснувшись в узкую щель, замерли, стараясь не издавать ни звука. Вверху заскрежетали поворотные колеса, трапециевидные створки распахнулись, и мимо нас пронеслась ватага стражников из плавилен. Первое предположение оказалось верным — темные решили, что беглецы направились к выходу или спрятались на ярусе, но и представить не смогли, что мы отправимся не наружу, а вглубь Крепости.