Я, последний. Трилогия
Шрифт:
Маг меня не понял, но принял мое мнение. В этом мире, такое понятие, как Темный Властелин не известно, с натяжкой на него могут претендовать разве что сами Нероны, но Нероны былых веков, сейчас они такие же обычные маги, как и остальные.
— Темный Властелин, я уполномочен предложить вам союз от лица всех Неронов, и многих заинтересованных низших магов. — сообщил он мне отчасти неожиданную новость.
Я знал, что их поддерживают «трансы», но численность «много», меня смутила. Насколько это большое число и распространяется ли оно только на их герцогство? Лизи к слову, этим словам
— Низшие маги поддерживают этот союз? Неужели столько людей знают о ваших намерениях? — удивился я тому, как мои агенты не смогли добыть, такую оказывается распространенную информации.
— Нет, о том, что мы хотим союза, знают очень мало лохов, но вот идею независимости от высших магов поддерживают очень многие, а это связанно с нашим совместным сотрудничеством.
Я немного поморщился, над этим названием низших магов.
— Шиар, прошу, не называйте больше низших магов, лохами. Это оскорбительное имя, данное высшими магами, показывающее то, какую силу потеряли низшие маги из-за Великой Войны. И говорящее что мы никто, по сравнению с нашими дальними предками. Называйте нас К`Лоха, или как один мой старый знакомый «трансами».
На последнем слове, Лизи встрепенулась, я почувствовал, как у нее проснулась старая боль. Спустя несколько секунд она с раздражением и кажется интересом, посмотрела на меня. Последнее чувство я не смог толком разобрать, оно новое даже для меня, или хорошо забытое старое, потому неизвестное.
— Вы его знали? — с разрастающейся злостью начала разговор Лизи.
— Знал, — ага, вот уже как сорок восемь лет, или двадцать три. Если принять за начало отчета год, когда я родился тут.
— За что вы его убили?
— Он сыграл свою роль. Дальше его существование, приносило только угрозу. — сказал я сущую правду.
Меня эта ситуация начинает запутывать все больше и больше. Скажи я Лизи, кто я есть на самом деле, она, скорее всего, присоединилась бы ко мне. И вот тут начинается детальный логический расчет, потому что от чувств, что пытаются взбрыкнуть сейчас, нужно отгородится, логика и расчет, это то, что всегда право, ну или почти всегда. Да это может быть, неправильно с других точек зрения, такие как мораль, вера и другие. Но логика показывает, как будет лучше для дела, по сути, игнорируя человеческий фактор.
Плюсы притом, что Лизи узнает кто я.
Она перейдет на мою сторону.
Она хорошо обученный, но не опытный «транс», преданная мне (я очень надеюсь).
Может шпионить за Неронами и сообщать мне об их намерениях, хотя это сомнительно, не такого уж она и высокого полета человек.
Улучшится ее моральное и психологическое успокоение (плюс пара моих поломанных ребер).
Минусы, если она узнает кто я.
«Транс» она хоть и сильный, но не сильнее других таких же «трансов», и единственное ее преимущество, это более обширные знания в известных материалах, что при моих возможностях с другими «трансами» решается довольно быстро, я смогу изготовить камни миринов и знания к ним сколько потребуется. И при необходимости, я смогу спокойно ими пожертвовать. Я с удивлением заметил в ее броне, материалы, которые она не должна знать, и при исследовании
Существует вариант, что она ко мне не присоединится, у нее всегда была своеобразная логика и решения, основанные на чувствах, от чего они могут быть самые неожиданные, придется держать взаперти как заложника, память я стирать не умею, даже с помощью пси-гипноза, хотя нужно про эту возможность разузнать поточнее.
Лишняя опасность. Существует вариант, что ее раскроют, и возьмут в заложники, в ее навыках шпионажа я очень сомневаюсь, раз уж многих моих матерых агентов поймали. Потому придется ее держать на базе, что лишает плюсов ее к себе присоединения.
Когда вся эта чехарда закончится, и я буду возвращаться в свой мир, брать ее с собой будет глупо и очень опасно, тем более бессмысленно. Безопаснее будет оставить ее тут.
И последнее, чем дальше от меня можно сказать «дорогие» мне люди, тем им безопаснее. Одно ее знание кто я, может привести к самым неизвестным и опасным последствиям для нее. Да и для меня тоже. Оставив, все как есть, я хотя бы буду знать, чего ожидать.
И это только самые простейшие примеры. Из всего этого выходит, что лучше не говорить ей кто я. И оставить все как есть, да это будет несправедливо для нее, но все же. Ведь логика говорит, что она мне не нужна.
— Сволочь, для тебя его жизнь ничего не значила. А мне он был очень важен. Ненавижу. — прокричала она последние слова, из глаз полились слезы. Для нее это было очень больно, я недооценил свое влияние на нее, и то насколько сильно я оказывается, ее к себе привязал.
— Ненавижу, — опустив голову, прошептала она.
Но все же, кое-что я сделать могу.
— Да, он отыграл свою роль. И больше он был не нужен. Потому его перебросили на другое задание, подстроив его смерть.
Лизи плакала еще несколько секунд, пока не осознала услышанное.
— Что? — переспросила она, я чувствовал ее недоверие к моим словам, и надежду. Большую и очень важную надежду, за которую она зацепилась. В голове мелькнула мысль, сказать, что я пошутил. Да, это будет жестоко, с чего мне такая мысль в голову вообще пришла.
— Да, он был сильным «трансом», и терять его так бессмысленно было слишком расточительно. Потому подстроив его смерть, я отправил его на другое задание, далеко отсюда, чтобы случайно не попасть на глаза высшим магам империи.
— А как же его тело? Я видела его труп. — все еще недоверчиво говорила она. Она очень хотела верить, потому требовала больше доказательств, боясь обнадежить себя лишними надеждами.
Я создал свою молодую, шестнадцати летнюю копию, само собой без сознания, обычная кукла из мяса.
Лизи пораженно уставилась на мою молодую копию, а когда она начала падать на пол дернулась, пытаясь прыгнуть и поймать. Но я дематериализовал тело, еще до того как оно полностью упало на пол.
— Вот так. В том бое, погибла всего лишь копия. — объяснил я. Маг на все мои манипуляции с телом, следил очень внимательно, а когда я уничтожил тело, его глаза буквально загорелись.
— Ааа… где он? Я, могу… его увидеть? — неуверенно спросила она у меня.